Испытание героя

Присоединяюсь к флэшмобу от Эстер Шерими (https://author.today/post/620855). Для испытаний героя у меня, как я упоминал в свое время, есть любимый повторяющийся мотив. Он фигурирует и в "Сердце бури", и в меньшей степени в "Незримых отражениях"... 

Но наиболее ярко и четко он показан в "Цене". 

От рождения кесер Ар’Ингвар был наделен многими талантами. Мало кто  мог сравниться с ним во владении мечом и стрельбе из лука. Он рано  научился читать, и различные науки давались ему легко. Он даже с детства  командовал мелкими демонами, вызывая ужас и отвращение окружающих.

Но  вот чего он совершенно не умел, так это ладить с людьми. Не обладал он  легкостью характера, умением превращать врагов в друзей, и язык его чаще  называли не «серебряным», а «ядовитым».

Поэтому попытки за ужином  заговорить с невестой, успокоить её, расположить к себе не дали  никакого положительного результата. Сам себе Ингвар казался неловким и  глупым, из-за чего все больше злился, отчего остатки красноречия  покидали его.

Но вот наступил долгожданный миг. Принцесса Линетта, жемчужина всего Данаана, была в его спальне.

В его руках.

Почти  умирая от предвкушения, Ингвар снял с неё платье. Тонкая ткань нижней  рубашки обрисовывала совершенные контуры девичьего тела, прекраснейшего  из всех шедевров, созданных Природой. Они манили к себе неудержимым  желанием прикоснуться, ощутить нежность юной принцессы.

Ингвар  вдохнул аромат её кожи, думая лишь о том, какова она должна быть на  вкус. Хотелось ласкать её губами. Хотелось коснуться совершенной,  манящей груди. Хотелось добраться до главной тайны девичьего тела, до  нежного цветка, что лишь он, как муж, имел право сорвать.

Но  Ингвар не торопился. Не прикасался он пока к груди, не спускался ниже.  Бережно, ненавязчиво он гладил её плечи, стараясь расслабить её,  побудить довериться ему, — и разбудить дремавший в ней огонь.

Однако  все было впустую. Линетта была слишком напряжена. Слишком напугана. Она  не хотела этого брака. Она не хотела отдаваться отродью Зверя. Она  принимала его ласки, — ведь ее обязанностью было их принимать.

Но это не значило, что она их хотела.

«Ты моя жена, в конце концов!» — мелькнула мысль на грани восприятия, — «Ты моя!»

На  какие-то мгновения захотелось ему, раз уж она не отвечает на бережное  обращение, просто повалить её на кровать и взять силой. Никто не осудил  бы его. Он был в своем праве. Она была залогом мира и принадлежала  теперь ему.

Но вместо этого он отстранился.

С удивлением в  глазах Линетта обернулась к нему, — и тут же отшатнулась, увидев нож в  его руке. Страх исказил её лицо, — но Ингвар не стал произносить  успокаивающих слов.

Остро отточенное лезвие оставило тонкую  кровоточащую рану на его руке. Подойдя к роскошной кровати, что теперь  предстояло делить им двоим, кесер выбрал простыню со стороны невесты и  прижал к ней руку.

Оставив несколько кровавых пятен.

Ну, вот  и все. Теперь осталось утром вывесить простыню на всеобщее обозрение.  Как неопровержимое свидетельство того, что брак был консуммирован, и что  невеста была непорочна.

А то, что она такой и осталось, знать достаточно им двоим.

—  Линетта, ложитесь спать, — сказал Ингвар, — Сейчас я вас покину, чтобы  не смущать, и присоединюсь позже, когда вы заснете. Доброй ночи.

Не  удержавшись, на прощание он приложился губами к её щеке. И ушел,  провожаемый удивленным взглядом девушки. На душе было паскудно. За  проявленную слабость он презирал себя.

Но быть может, лучше презирать себя, чем ненавидеть.

(с) "Цена мира" https://author.today/work/363372