Кровь на мокром асфальте

Присоединяюсь к флешмобу Ирины Фидар "В самое сердце". На мой субъективный взгляд, самый глазащепательный момент в моих книгах - момент потери и бессилия перед смертью друга из "Города, пропитанного ядом", он передает глубокое чувство вины и опустошения.

«Том...» — прошептал я, как если бы это могло вернуть его к жизни, но он не шевелился. Лицо его стало белым, губы чуть приоткрылись, как будто он пытался сказать что-то, что-то важное, но мне так и не суждено было узнать, что именно. Это было наше последнее мгновение, и я стоял рядом с ним, как мальчишка, не умеющий ничего, кроме как смотреть на этот мир, который ускользал у меня из-под ног. Где-то вдали раздались крики. Тени вокруг нас стали колыхаться, будто ожившие. Я наконец подался вперёд, опускаясь рядом с ним. «Том, нет, это… это не должно было случиться», — выдохнул я, но он уже не мог услышать. В этот момент боль и страх смешались, и я ощутил, как что-то рвётся внутри меня, какой-то стержень, который до этого держал меня на ногах. Всё, что я знал, всё, во что верил, рухнуло, пока я сидел там, на холодном, липком полу, чувствуя, как его кровь проникает сквозь мою одежду. Далёкий свет фар вдруг осветил переулок, и чьи-то руки подхватили меня, уводя в сторону. Я не сопротивлялся, не понимал, что происходит. Лишь слышал, как инспектор Дэвис тихо повторял: «Корбин, всё кончено. Это не твоя вина. Ты сделал всё, что мог». Я не сделал ничего, хотел ответить ему. Абсолютно ничего. Том погиб, потому что я был здесь, рядом с ним, и в решающий момент оказался бесполезен. Но слова застряли в горле, словно бетонный блок, и я молча слушал его увещевания, словно пустой сосуд.