Киев взят! Март 1155

Ю́рий (Гео́ргий) Влади́мирович, по прозвищу Долгору́кий (др.-рус.Гюрьги, Дюрьги; 1090-е годы — 15 мая1157, Киев) — князь ростово-суздальский и великий князь киевский, 6-й или 7-й из 8 сыновей Владимира Всеволодовича Мономаха. При этом князе впервые в летописях упоминается Москва.

Существует предположение, что «Гюргевой матерью» (так именуется мать Юрия Долгорукого в «Поучении» Владимира Мономаха), являлась Гита Уэссекская, первая супруга Владимира Мономаха, дочь последнего англо-саксонского короля Англии Гарольда II Годвинсона. 

Ги́та Уэ́ссекская (также Ги́да; англ.Gytha of Wessex; ок. 1053 — 10 марта1098 или 1107[1]) — принцесса (королевна) Англии, дочь последнего правившего англосаксонского короля Гарольда II и Эдиты Лебединой Шеи. Первая жена Владимира Мономаха, мать Мстислава Великого и возможно мать Юрия Долгорукого.

Гарольд II Годвинсон (др.-англ.Harold Godƿinson, англ.Harold II; около 1022 — 14 октября1066) — погибший в битве при Гастингсе последний англосаксонский король Англии (1066 год).

Вся Европа была единым славянским, русским государством. Подробнее:

https://author.today/work/383238

Они несли сундук, обитый железом. Поставили около стола и с поклоном вышли.

В сундуке было золото. Древнее золото Старой России и новое золото Англии.

Я не спешил принимать подарок. Этот человек не дарил ничего просто так. Без отдачи.

Де Монфор оценил ситуацию и начал разговор с того, что он предлагает разделить Англию на три страны.

Вернув независимость Скотландии, и выделив Уэльс и Южную Англию в независимые друг от друга провинции.

Но разъеденить не просто так, а после совместного похода, присоединяющего Ирландию к России.

В этом был смысл. Четыре провинции, возглавляемые четырьмя амбициозными людьми, подчиняющимися государю, на сравнительно далеком от основной России острове.

Мудр был де Монфор. И ссорится было с ним не сруки. Не прими я его план загорелся бы Уэльс, Велесов удел, по нашему, и загорелся бы Ланкастер, а «Игру престолов» я читал.

Да и герцог Йорк был мне хоть и лично симпатичен, но доносов на него было не меньше.

И многие из них, к сожалению, подтверждались.

Мы поговорили, выпили вина, причем Симон пил без боязни. Пил в открытую, не думая, что я могу его отравить.

Понимал, что не травят русские своих врагов тайно. А сражаются с ними открыто. И понимал, что нужен он нам не меньше, чем я ему. Мы поговорили еще. И я назначил на послеобеденное время совет, на котором мы должны были обсудить поход на Ирландские земли.