День рождения в общаге мединститута.

В поддержку флешмоба https://author.today/post/623799 от Эстер Шерими.

"Attractio" СЛР.

До описываемого момента. Герой (тот еще типчик) накануне переспал с невестой соседа (не по своей воле), за час до момента подрался с этим соседом и его собутыльниками (вынудили), потом был изнасилован бывшей любовницей (беременна, но не сказала; эмигрирует), и, наконец, появился в за столом, где сидит девушка, к которой испытывает неодолимое влечение (взаимное), и с которой после празднования впервые...

А галстука, так и не нашел…

И, как оказалось, напрасно! Потому что Ундина отморозилась сразу!

Нет, она улыбалась, смеялась, отвечала на шутки, но глаза, которые вот-вот, совсем недавно, сияли как звезды, выглядели потухшими. Ну, что за детские обиды? Из-за такой ерунды?

Ладно, пусть немного подуется. Сейчас выпьем, закусим, наберемся сил, а потом наступит «после». Уж в постельке «разговоришься», а может и «распоешься».

– За стол, друзья! За стол!

Мы оказались с ней во главе, с торца, она по правую руку – прямо жених и невеста. Но дуться Ундина не перестала и чуть сдвинулась на угол. Не верит в приметы?

Рыся виднелась слева по центру. Напротив нее: Кноппи и добры молодцы. Дальше образованный студент, который еще не начинал увлекаться Карнеги, всего человек десять-пятнадцать. Тесно, душно и весело. На столе изобилие: напитки, закуски, салаты.

Застучали вилки-ножи, подготовка к первому залпу...

Шампанское: Ундине, себе. Тяжелые напитки не сегодня.

Рыся в полнейшем восторге: такое внимание, такие люди вокруг. Один добрый молодец обнимает Кноппи. Та, в шутку, отбивается. Другой встает, фотоаппарат в руках.

Такой контраст, по сравнению с тем, что происходило наверху! Друзья! Безопасность!

Взгляд искоса, на Ундину: все еще сердится, но ей и это к лицу.

– Тост! Тост от именинника! – раздаются возгласы.

Чуть наклоняюсь вперед и начинаю вставать.

– Ну, хватит! – восклицает Кноппи. – Соски уж напыжились!

– Да ну?!! Ха-ха-ха! А ну-ка? И правда, да ты мать, никак опять залетела?

Фотовспышка!

Только все никак не закончится…

длится и длится…

Опять проблемы со временем?

Присматриваюсь к лицам за столом. Они что, ничего не замечают?

Одному мне, как всегда, больше всех надо?

Что это с дамой, рядом с будущим любителем Карнеги? Какое-то темное пятно на лбу. Грязь? Где успела испачкаться?

Ох, а у соседки, пятнышко маленькое – как будто «родимое».

Кноппи? И она? Тьма в пол лица, а там?!! Что за черт?!! Только этого мне не хватало! Мало их разговоров! Так еще и вот это?!!

«А почему бы и нет? Ну, вот может же, мне приспичить? Что я, железная? Ну да, договор. Но почему на моей кровати, когда она нужна мне? Я же не знала, что так получиться. Ничего! С милым рай в шалаше! Потрахаешься со своим Майнхерцем и здесь! Не графья! Ни с тебя, ни с него, не убудет!»

Майнхерц? Кто это, черт побери? Уж не меня ли она называет так мерзко?

Рыся? Смотрит на фотографа, а пятно на затылке.

«Ну, я же не знала, что это твоя цаца, вот и сболтнула лишнее, пока накрывали на стол».

Ах, вот оно как?

Но самая тьма на Ундине – все лицо, грудь, даже бок.

«Сволочь! Какая же, сволочь! Три дня думала, что подарить! Три часа выбирала! Полдня в очереди за коньяком! Два дня ателье, платье, парикмахерская! Все ради одного! А он?!! Ладно Хихихаха, она ровня! А тут?!! Променял на деревенскую потаскушку! Сволочь! Сволочь, никогда не прощу! А день уборщицей у Трумпампы?!! Ведь еле отмыла номер неряхи!!!»

Хихи… хаха? Это… о Поше? Или, о ком-то еще?

А Трумпампа? Получается… Кноппи?

Да, что ж вы за люди такие? Чего вам неймется? Даже здесь, среди друзей, не можете не думать о зле? Как змеи! Нет, хуже! Те хоть просто кусают, не думают! У них яд только в зубах! А у вас везде! Пропитаны им насквозь! Даже мысли!

Рыся! Что я сделал тебе плохого? Дал ночлег, обогрел, полюбил? А в ответ?!! Вот это «сболтнула»?!!

А тебе, Кноппи? За что обзываешь Майнхерцем? Как холоп Алексашка младого умом Петра?

А ты, Ундина? Хочешь, чтоб было красиво? Понимаю, сам такой! Но, черт побери! Жизнь! Мы же видели, как она рождается: вся в крови, меж мочой и калом! Она разная! Не бывает идеальных обстоятельств! Так поднимись над ними хоть раз! Стань выше их! Плюнь свысока! Плюнь, как плюю я! Нам не нужен, ни галстук, ни коньяк, чтобы любить друг друга! Зачем обманывать себя?

Но самое большое пятно не на лицах! Самое большое расплывается на потолке! Оно такое огромное, такое плотное, что полностью скрывает образ той, от кого исходит! И самый большой обман там! Он несоизмерим с тем, что за столом!

И он, этот обман, стал, совсем подлым, совсем мерзким, совсем грязным в тот миг, когда…

я понял…

понял все!

Понял, почему последним услышанным словом, сказанным за столом, было «залетела»!

Понял, почему мешки под глазами, опухшее лицо, эти сиськи и волосы под пупком!

Понял, почему не хотел даже касаться насильницы – Сверх Существо!

Наконец, понял и то, какую на самом деле частичку, унесла Дихрома в чужую страну! Не сказав, ни намекнув, не спросив разрешения!

И когда до меня дошло окончательно, все пятна начали расти, сливаться друг с другом, наполнять собой комнату, и превращаться в тот мрак, который был готов поглотить разум! Тот мрак, что во мне был всегда! Тот мрак, что берег меня, но которого я избегал!

Не злиться! Только не злиться! Наплевать на все: на мысли, клички, обманы!

Все правильно, вот и время! Лица дам, снова чисты и милы! Голоса друзей!

Кноппи задорно смеется, отпихивает руку добра молодца от груди.

Рыся отворачивается от фотографа и бросает взгляд на Ундину: круто-то как?! нравиться?! эх, хорошо сидим!

Ундина, вцепившись мертвой хваткой в бокал, упирается взглядом в стол. Снова божественна и прекрасна! Но ведь я видел! Видел ее тьму!

Я встаю в полный рост, трясущимися руками наполняю стакан «Столичной»: не до краев, чуть поменьше.

Поднимаю руку и смотрю сквозь напиток на люстру. Грани стакана играют. Играют точно теми цветами, что снежинки в волосах Ундины у лифта.

– Гуляем парни! Ура! – восклицаю я и опрокидываю стакан внутрь...