Медный таз и другие жильцы

Большой медный таз, висящий на гвозде в тёмном и узком коридоре, чуть левее от вешалки, очень любил, когда в нём купают маленьких детей. Если этого долго не происходило, он падал в самые неожиданные моменты с оглушительным, прямо-таки колокольным звоном. С тазом не было почти никаких проблем, пока Настёна из следующей за кухней комнаты была маленькой и помещалась в него. Но с тех пор как девочка засобиралась в школу, таз падал постоянно.

Инна Михайловна пробовала в нём стирать, но это не помогало.

Можно было не вешать таз на гвоздь с вечера, но к утру он всякий раз оказывался на стене. А потом падал. Витька из маленькой угловой комнаты попробовал решить вопрос кардинально и унёс дебошира на помойку.

На следующее утро таз снова висел на гвозде: гордый, вызывающий, демонстративно измазанный с одного бока какой-то протухшей снедью, в которую угодил в баке.

Таз затаил обиду.

Инна Михайловна даже вызвалась посидеть с сынишкой соседки с первого этажа, хотя обычно в квартиру старались не приводить посторонних. Но Мишенька был очень маленьким и навряд ли мог что-то запомнить. Или нажаловаться матери, что тётя Инна его внепланово помыла. Мыться Мишенька не любил. Он очень возмущался и вырывался. То ли из-за клиента-скандалиста, то ли всё же сыграла свою роль обзорная экскурсия к помойным бакам, но таз в ту же ночь свалился снова и аккурат, когда Витька доделывал очень сложный и требующий кропотливой работы чертёж. Как таз подгадал момент, в который уставший инженер потянулся за чашкой и сделал глоток, осталось невыясненным, возможно, помог тот самый подельник, который ночами вешал таз на гвоздь и который не поленился сходить за ним на помойку: потому как поверить в то, что таз вернулся своим ходом, всё-таки не получалось.

Забрызганный чертёж тут же поплыл, он был безнадёжно испорчен.

Таз ликовал. Он мог считать себя отмщённым.

А Витька чуть не запил. Он был молод, и несправедливость больно его задевала. Если бы Витька сначала запил, и потому не закончил чертёж в срок, было бы оно ничего. Потому как вина лежала бы на нём, как и ответственность. Но чтобы вот так…

– Ты пойми, Виктор Сергеевич, походы против системы – они всегда вот так вот и оканчиваются, и ещё хорошо, что сам цел остался. Вот ты бы подумал, прежде чем горячится: таз тот висит на гвозде, сколько я себя помню, а я тут дай бог живу, с самого первого ещё уплотнения. Вот и скажи, Виктор Сергеевич, если бы можно было его просто снять, да и всё, застал бы ты этот таз на стене? То-то. Вам, молодёжи, лишь бы куда-то бежать без оглядки на прошлое.

– Неделя работы! Неделя! Ночами не спал! – причитал Витька и всё косился на непочатую бутылку, которую из магазина принёс прежде, чем сосед его за поиском рюмки застукал и бутылку ту отнял, поставив на подоконник.

– Пьянство в одно лицо – это уже алкоголизм, Виктор Сергеевич. Оно и в двадцать лет так, и в шестьдесят.

– Со мной, может? Чертёж помянем?

– Нет, я горькую не жалую. Ты вот что. В кладовую иди.

– Зачем?! – поразился Витька.

– Ну… – неопределённо пожал плечами сосед. – Там чего только нет. Может, и собутыльник найдётся. А может, и чертёж подходящий даже.

– Правда, что ли?

– Я, Виктор Сергеевич, врать не приучен. Я, знаете ли, в той кладовке счастье своё в 50-х нашёл. Вот оно как бывает.

– Марьяшка – из кладовой?! – так и отшатнулся вместе с табуреткой Витенька. – Это как так?! Она же на работу ходит! Детей рожает! В государственной больнице на учёте стоит!

– А я её вместе с документами нашёл, Виктор Сергеевич! – хохотнул дядя Семён. – Говорю же: чего только нет в той кладовой, пользуйтесь! Читать дальше: Демьянова живность 

Ваш лайк книге очень порадует автора! (ссылка на книгу)
Ещё её можно послушать в авторском исполнении тут (ссылка) и лайкнуть тоже)