Субботний отрывок

Дорогие друзья, хочу поддержать старенькую традицию довольно внушительным отрывком из книги "Души человеческие: "чёрный меч":
- Держись мой дорогой, держись! Ещё немного, и я вытащу твою мужественную задницу! – сквозь глухоту и головокружение приходили слова, отдававшие женственностью и решительностью.

Йозеф чувствовал, как его тащат, в ногах и руках всё отдавало дикой болью, конечностями невозможно и пошевелить от скручивающих плоть чувств. Он не мог поверить, что его за шиворот волокут по земле, как мешок с картошкой. Но всё же это происходило и ему пришлось смириться с этим.

Замедленная и приглушённая картина мира всё же позволяла понять, что идёт жестокий бой, сражение, которого не должно было возгореться. Однако это случилось.

«Как?» - звенел в уме один единственный вопрос с отзвуками стопятидесятимиллиметрового снаряда.

- Вот, - его затащили за укрытие, представленное осколком светлой стены, фигура перед ним закрепилась на позиции. Длинный автомат выпустил очередь, затем ещё одну, окутавшись в лёгкую дымку.

- Что с ним!? – упал рядом крупный бронзовокожий мужчина, неся «дубину» войны.

- Контузия! – крикнула девушка.

- Суки, полвзвода положили! – кричал мужик, обмотанный «латунью», он прилёг возле и прилежно посылал очередь за очередью.

- Эх, фух, ох, - стал глубоко дышать парень в изодранной одежде, исцарапанном бронежилете, сдавливающим грудь и мешающим хватать воздух. – Фух, ох, о-о-ох.

- Эй, - тряхнул его пулемётчик, - не покидай нас. Йозеф, сука, держись!

- Ему просто нужно продышаться, - сказала девушка, меняя магазин и вновь целясь через стёкла оптического прицела.

На них волной движется не просто орда боевиков в виде волны плоти, брошенной на убой. Впереди громыхали лёгкие танки и бронетранспортёры, над которыми реяли жёлтые флаги с двумя перекрещёнными ятаганами. Они спокойно едут по широченному полю, направив орудия в сторону города. Их могучие пушки «ахнули», автопушки заревели, послав снаряды разного калибра. Среди домов сию секунду взвились высоченные столбы дыма, бетона и крови. Они методично вспарывали оборону, рвали её ошмётки, показывая, что даже фланговое сражение лёгким не будет, став достойным соперником для наёмников и морпехов под чёрными стягами.

- Бляди, - ругался мужик, когда его накрыло облако песка, - захерачить бы вас ракеткой.

- Что Румо, уже не такой мужественный! – усмехнулась девушка, осторожно выцеливая противников среди стальных колоссов, сметающих всех подряд.

- Союзники – никчёмные твари!

За ударным бронетанковым кулаком мельтешила многочисленная пехота, уверенно наступавшая за спинами металлических «собратьев». Обычные стрелки, пулемётчики, бронебойные команды, снайпера и расчёты тяжёлых орудий, в рваных лохмотьях, мешковатой одежде или форме наступали бурными толпами, уподобившись бушующему приливу. 

«Ломовой таран» уверенно шёл вперёд, подминая любые очаги обороны, отделения миномётчиков не позволяли эффективно отстреливаться, а особые штурмовые группы врывались в траншеи и дома, зачищая их. Платив десятками жизней они готовы сделать всё, чтобы контрнаступление не на секунду не запиналось.

- Как же мы, - стал приходить в себя Йозеф, держась за голову, которая истошно звенит, не давая сориентироваться, - как мы оказались в этой жопе?

- Благодаря ушлёпкам из первого полка! – крикнула девушка.

- Аэле-е-ет, - прохрипел юнец, стараясь в каждой секунде скоротечного бытия собраться, прийти в себя и стать полезным. 

Из разбитого ума он выволочил воспоминания о последнем часе битвы. Они закрепились на укрепе, сформировали оборону и приготовились к встрече «гостей». Но кто мог знать, что в бой вступят не просто разрозненные группы боевиков, наступающие стеной плоти. Нет, на горизонте сначала появились силуэты крупной техники, целая лавина железа сокрушительным молотом рвалась вперёд, выпустив из жерл пушек бурю снарядов. Позиции защитников захлебнулись от огня, артиллерия противника – миномёты и эпохальные гаубицы хлопнули из всего, что есть, чтобы войска Султаната и наёмники ощутили весь ужас, всё кровавое безумие войны и поняли, что город просто так отдавать никто не собирается.

- Суки, сдохните! – кричал Румо, отправляя рой за роем, но большая часть пуль с «весёлым» трезвоном рикошетила о броню или вязла в песке.

- Йозеф, где твоё оружие? – спросила разведчица. – Где ты его просрал?

- В хламину, - ответил парнишка, потянувшись к поясу, где в кобуре пистолет с одной обоймой, - оно разлеталось к чёрту.

- Да выкинь эту пукалку, - фыркнул мужик, - сейчас ей ты можешь только застрелиться.

Юноша вернулся к воспоминаниям. Рота на самом передке первая встретила стальной прилив и свинцовый ливень, оказавшись на выступе. Горячая земля стала клокочущем морем, вздымаясь и опускаясь, остатки баррикад и округлое здание по центру становились опалённой раскалённой пылью. Снаряды сыпались с такой скоростью и количеством, что взрывы слились в один протяжный вой.

Йозеф ощутил, что значит быть в паре мгновений от кровавой смерти. Его собратьев справа и слева рвало, превращало в безобразный фарш, мимолётные брызги, разлетавшиеся по всей округе. Ещё раз он понял, что значит быть максимально ничтожным, ему в лицо дышала сама смерть, ласково гладила по голове скелетированой рукой, давая знать, что в любой момент нить его жизни может быть оборвана.

- Нужно ему что-то дать! – закричал Румо, прижав голову, когда в воздухе просвистели пули.

- У меня у самой только автомат и пистолет, - спряталась Аэлет, когда по ней ударил вражеский пулемёт.

- Да, мы в жопе!

В душе Йозефа возникло чувство беспомощности. В его широко распахнутых от страха глазах Аэлет и Румо казались теми, от кого зависит его жизнь, пара секунд существования и несколько глотков воздуха. 

Чтобы как-то отвлечься, он вернулся к воспоминаниям. Конечно, те, кто всё ещё был в БТРах и технике, обложенной мешками и строительным мусором, укрытой в колоссальных воронках, пытались отстреливаться. Системы ПТУР и энерготурели позволяли это делать, но противостоящая огневая мощь была колоссальна. За три танка была уплачена цена в две третьих всего парка роты, который остался разбитый или выжженный до состояния обгоревших металлических коробок.

Наёмники за первые десять минут лишились не то что большей части техники, остатки опорника стали обломками. В течение десяти минут контрнаступления, передовая рота была смята и на остатках машин спешно отошла. Теперь дело оказалось за солдатами Султанатами… и дело оказалось – дрянь.

- Отступаем! – девушка отошла от куска стены, когда танки приблизились опасно близко.

- И почему ты – из разведки, на передовой!? – поднялся Румо.

- Теперь мы все – обычная пехота! – крикнула Аэлет, в один прыжок она оказалась у Йозефа и хватанула его за шиворот, заставив подняться. 

Группка побежала, что есть сил. За пятами вздымались столбики песка, разнёсся оглушительный рокот. Секундой позже вроде бы отличное укрытие исчезло в танковом огне, отправившись в высь дождём камней.

Они миновали почерневшую землю и перепаханный асфальт, пытаясь спасти души. У потемневше-бежевого прямоугольного здания их уже ждали солдаты на охранении у джипов.

- Давайте-давайте! – кричали воины, окаймляя целый парк техники, пригнанный для эвакуации.

Аэлет подтолкнула Йозефа и, запихнув его на сиденье, сама забралась. Рядом взгромоздился Румо, утерев пот со лба и тем самым размазав грязь по всему лицу. 

- Скажи, что по ситуации? – спросила разведчица, поставив оружие на предохранитель.

- Мы отступаем в город! – вдавив газ до пола, крикнул водитель. – Из-за грёбанных союзников, мы понесли огромные потери.

Вскоре джип за джипом остатки батальона стали отступать и через пару минут целая вереница машин ехала по главной дороге, буквально спасаясь.

Юнец вспомнил, что морпехи выступили рассеянными группами, огневыми точками, усиленными гранатомётами, ПТУРами, сформировав линии обороны в двух километрах от города. Сирт довольно быстро перепал в руки султана и его войска тут не понесли существенных потерь – вражеские орды быстро ретировались из него. Теперь стало понятно, что всё это оказалось частью плана.

Первый полк морской пехоты, выставивший оборону, был моментально разбит. Огонь артиллерии, огонь бронемашин и точная наводка стали причиной кончины генерала со всем штабом, а дальше и без того рыхлая и наспех выстроенная оборона посыпалась, оголяя батальон. Танковые группы ударили с безумием и яростью, достойные обречённых. Опорники вспарывались совокупным огнём крупнокалиберных орудий, пятитысячная пехота без страха наступала и свинцовым наплывом заливала позиции. Против такой мощи полторы тысячи оказались не готовы выступить. Полк должен был стать тем, кто удержит Сирт, обеспечит фланговую безопасность, но превратился в фрагменты и разрозненные группировки. Отступившие из Сирта враги перегруппировались и перешли в атаку, сковав все маневры на правом фланге. 

- Они же так драпали, что мне захотелось расстрелять их прямо в спины, - ругался Румо.

- Что ты хочешь, они всегда воевали против бандитов. А тут враг, некогда бывший… «братом».

Неумелое командование младших командиров, трусость и надежда на лёгкий бой привели к тому, что целые взвода и отделения дрогнули в первые минуты противостояния. Толпами морпехи побежали под защиту застройки, как только стало ясно, что тут они могут пасть. Батальон едва-едва не оказался в клещах, а потом и окружении, и чтобы его остатки могли эвакуироваться, на помощь и сдерживание рукавов охвата отправилась рота разведки.

- Спасибо вам, Аэлет, - покачал головой Йозеф, подставив лицо освежающему ветру; рекрут убрал пистолет, в его глазах мелькающая застройка стала одной размытой линией.

- Тише, наёмник блин, - она осторожно поправила исцарапанный и местами измятый бронежилет, - всего ничего, а в такой заднице оказался. Если выживем, тебе точно солдата дадут! Недаром ты чуть не помер в той яме.

В этом месте Йозефа и накрыло. Они постоянно отступали, закрепляясь на новых местах, пытаясь хоть как-то остановить таранный удар, и снова уходили. Теперь весь первый батальон стал ядром обороны, попытавшись сдержать контрнаступление в области района Великого базара, расположенного к югу от города «на руинах» конференц-зала. Но наплыв танков, бесстрашная пехота и исключительное мастерство артиллеристов снова заставило их бежать. И при попытке отойти вместе с остатками взвода, Йозеф чуть не был убит крайне точным попаданием снаряда, благо взвод разведки оказался близко вместе с его знакомой.

- Аэлет, а Аэлет, - с искажённым от сарказма голосом заговорил Румо, - когда нашего парнишку накрыло, я думал, сам вытащу мальца. Но ты не пожалела своей прекрасной попки ради него. К чему это?

- Пока бы ты, настоящий мужик, добежал до него с этой дурой, какой-нибудь снайпер прихлопнул бы мальца, как муху.

- Не обижай «Ирину»! – мужик нежно погладил пулемёт. – Она не хотела тебя обидеть.

- Ты дал оружию имя?! 

Джип замедлялся. Он въехал на перекрёсток дорог внутри города, остановившись у невысокого светлого здания прямоугольной формы, лишённого всякого архитектурного изыска. Вокруг куча построек – низких, приземистых, какие-то «площадки» у дороги заполнены палатками или трущобными порослями. Какие-то строения посыпались и разрушились со временем, другие попали под артиллерийский замес.

- Где мы? – спросил Румо, водрузив «Ирину» на плечо, всматриваясь на сухой городской пейзаж, песчаной расцветки утопающий в солнечных лучах. - Что-то не похоже на окарины.

- На месте оперативной точки «Альфа», - ответила Аэлет.

- Это же практически в центре города.

- А как же район «альшаебиа»? – спросил Йозеф. – Или целый квартал на севере города перейдёт врагу?

- Судя по всему так, - Аэлет подняла руку и хотела показать жест, но зашипевшая рация заставила схватить её.

- «Роза», говорит «астра», - донеслось сквозь треск. – Мы закрепились в условленной точке. «Ворон» всех собирает.

- Хорошо, «астра», приняла, - сказала девушка, кратко кивнув парня в знак прощания… кто знает, быть может это последний раз, когда они видятся.

Юноша посмотрел ей в спину, ощущая себя практически осиротевшим. Странное чувство, особенно в разгар боя и тем более для наёмника.