Иногда и нежить в радость

Продолжаю флешмоб  Макса Ковалёва о живых мертвецах – зомби. Представляю отрывок из 58-й главы (Затейник) своего произведения Без сомнений, где упыри (старшие братья зомби) уничтожают улики чужого злодеяния, берут всё на себя:

«Среди кокетливо поблескивающих в багряном свете заката мягких иголочек лиственниц уютно устроился некрупный могильник. Полтора десятка кемле́йских крестов скромно убеждали: удалённый хутор прокуковал едва пару поколений. Натянутые вожжи остановили карету. «Дружбан» отца О́гланда, чей труп пылился внутри, спрыгнул на землю. Хлопнул в ладоши: левый задний обод раскололся пополам. «Добегут аккурат до тракта», – остренькая бородёнка шевельнула седой прядкой на конце и скрыла прячущуюся в тонких губах расчётливую усмешку. Коренная занервничала и вполголоса заржала.

Занудный речитатив заставил паниковать всю упряжку. Когда земля под крестами зашевелилась, беспокойство лошадей достигло апогея: храп, топанье копыт разрывали тишину леса. «Пошла», – властный окрик сдвинул карету. Тройка безумно рванула, но сломанное колесо не позволяло разогнаться. А Грегуа́р принимал вылезающих из могил званых гостей. Одетые в тряпье, едва обтянутые остатками кожи скелеты на коленях встречали «повелителя». «Худоваты! Ничего! Конской крови напьются – мясцо и нарастёт», – оценивал хозяйский взгляд фигуры взрослых и детей – в прошлом семьи. Глаза чернокнижнику повело поволокой: в такие минуты он ощущал себя если не Богом, то уж точно Папой…

«Пора!» – вернулось хладнокровие и выбило из состояния блаженства. Указательный палец взлетел в сторону скрывшейся за темнеющими лапами лиственниц уползающей, грозящей развалиться кареты. Гортанный звук сорвался с губ. Мёртвые слуги стремительно припустились вдогонку. Куда тащащим на трёх ободьях тележку несчастным лошадкам убежать от наполненных колдовской силой костлявых, не знающих устали ног. Набухшие животворной влагой упругие шеи содрогались от ожидания алчных крепких зубов…»