Поднять Стигию с колен и сделать вновь великой

Купол внезапно раскрылся, как бутон гигантского цветка. Ратмес обомлел. Под куполом застыла механическая птица, огромная, вся чёрная, с наростами на спине, похожими на лепестки. Всего раз в жизни адмирал видел таких страшных птиц, это было полгода назад на рейде аргосской столицы. Но как такая птица оказалась здесь, на его корабле, под этим куполом? Который, стало быть, построен специально, чтобы скрыть её от посторонних глаз! И он об этом ничего не знал! Разве он, командующий флотом Стигии и этим кораблём, здесь посторонний?!

Ратмес сразу понял, что задумала Святейшая, и пришёл в отчаяние. Он не должен это допустить! Вырвался вперёд и преградил своей госпоже дорогу к птице.

– Не пущу! Не пущу, Святейшая! – воскликнул адмирал Ратмес, пав на колени. – Можете меня казнить, но это мой корабль! Вы сами мне его доверили! Я отвечаю перед вами за него, за всех, кто на борту! А значит, и за вас, Ваше Величество! Жизнь таких, как я, не стоит в глазах богов и ломаного лунара! Мы только пыль на их весах! А вы – избранница! Самая могущественная женщина, самая могущественная среди всех людей! Вам покорны страны и народы! До вас наш флот был жалок, а нынче он правит морями! Вы подняли Стигию с колен и сделали снова великой! Вы должны беречь себя!

Императрица Мефрес остановилась, тронутая его преданностью.

– Ты давно меня знаешь, но явно с кем-то путаешь, – улыбнулась она. – Возможно, с королями и жрецами, которые правили прежде. Они просиживали задницы на тронах и шептали заклинания, и пуще всего тряслись над своей безопасностью. Где они теперь? Они все пали! Я осталась. А знаешь почему? Потому что не трясусь! Иду куда меня зовёт судьба, делаю то, что должна, играю роли, которые мне интересны. Я актриса в великом театре богов! Если достойно сыграю для них, сумею удивить, развлечь и восхитить своей игрой, то мне бояться нечего, боги сохранят меня ради новых увлекательных ролей. А не сумею – ничто меня не спасёт! Я так живу. 

– Но я сам видел, своими глазами, как точно такие же птицы развалились в воздухе! – воскликнул Ратмес. ­– Это случилось здесь, на моём корабле, но ещё до вашего возвращения, госпожа. Ваш великий супруг, святейший император Джосер, сражался с Конаном и побеждал, но эти птицы отвлекли его, и грязный варвар воспользовался случаем, чтобы нанести Святейшему предательский удар. Но все они погибли! И все, кто был внутри этих птиц, погибли вместе с ними! Попадали в воду с небес! Все утонули, моя госпожа! Человек не создан для полётов, он создан, чтобы плавать и ходить!

Мефрес обернулась к змеядскому жрецу.

– Мой адмирал боится, что наследницу атлантов постигнет судьба её предков. Что меня поглотит океан! Объясни ему, Эклисс.

– Вертолёты, которые летели к вам, развалились в воздухе, потому что были сотканы из Живой Энергии, – сказал ящер. – По-вашему, они были плодами магии. И как только чары развеялись, магические птицы исчезли. А эта птица, адмирал Ратмес, не соткана из чар. Она из настоящего металла. Явилась в наш мир из далёких времён, но столь же материальна, как этот корабль, как вы или я. По её подобию сотворены были все остальные. Они развеялась, а этот вертолёт остался. Святейшая желает испытать его.

Ратмес помотал головой. Из объяснения Эклисса он понял только то, что его госпожа намерена забраться внутрь и полететь на этой страшной птице. Как летели те злосчастные пришельцы, кто погиб нелепой смертью на его глазах.

– Клянусь Сетом, не пущу, – упрямо и с мрачной решимостью повторил адмирал, пьянея от собственной дерзости. – Подумайте о том, Ваше Величество, если что-то вдруг пойдёт не так. Без вас мир никто не спасёт! 

– Если меня не станет, обратитесь к Конану, обычно это он спасает мир, а для меня роль новая. Но она мне нравится, – императрица усмехнулась и кивнула чёрной амазонке.

Та схватила адмирала за плечо, заломила руку за спину и оттащила от госпожи. Ратмес едва не взвыл от боли и унижения, но сдержался. 

– Это всё ты! – бросил он ящеру. – Я знаю, это всё твоих лап дело! Ты, исчадие древнего зла! Из какой бездны ты выполз? Зачем? Чтобы сгубить её? Всех нас?

– Ничего вы обо мне не знаете, – отозвался Эклисс. – Не можете даже представить. У вас воображения не хватит.