Тревожные и напряженные сцены

Тишина была такой, что кровь набатом стучала в висках. Застыл Квилиан, ощетинясь пушками в сторону севера, и застыла сама природа — молчали птицы, и даже плеска реки почти не было слышно. Луна заливала окрестности, и сколько Тоне не вглядывался в сторону перевала, он не мог различить ни малейшего движения.

— На башне? — крикнул он.

— Ничего, сьер майор! — отозвался часовой с донжона.

— Все спокойно, сьер Тоне, — подтвердил стоящий рядом сержант-артиллерист и подавил зевок. — Скоро и светать начнет. Упасет, поди, Странничек, видано ли дело…

— Смотри в оба, — перебив его, строго сказал Тоне. — То не знаешь, есть у пирров привычка нападать, когда чуть забрезжит.

Он оглядел выстроившихся возле орудий пушкарей, затем поля и вьющуюся меж них дорогу и повернулся, чтобы спустится во двор, как вдруг порыв ветра пронесся над крепостью. Тоне поднял голову и обомлел: на Квилиан опускалось крутящееся серое облако.

— Тревога! — заорал он, выдергивая из-за пояса маску. — Надеть маски!

Затем подскочил к завороженно уставившемуся на облако сержанту, тряхнул за плечо:

— Где маска?! Надевай!

Тот оторопело взглянул на него, затем медленно повиновался.

— Разжечь пальники, но стрелять по команде!

Поспешно натянув на голову клювастое уродство, Тоне выхватил из кобуры пистолет и обернулся на двор. Часть солдат, уже в масках и с мушкетами в руках, бежали на стены, часть застыли, пялясь в небо. Тоне пальнул в воздух:

— Чего рты раззявили?! К бою, чтоб вас Твари дрючили!

Стекляшки в маске запотели; ругаясь сквозь зубы, он перезарядил пистолет и вновь задрал голову. Облако уже касалось рваным брюхом вершин башен.

- Запаливай, Энри!

И в этот миг сверху раздался первый крик — утробный, скорее звериный, чем человеческий. Часовой заметался по площадке и, побежав ко краю, выметнулся за зубцы. Тело упало с глухим, шлепающим звуком. Все замерли.

— Что, демоны меня дери, происходит?!

С восточной стены донесся еще один крик. Громыхнула пушка.

«Куда палят, болваны!»

Тоне до сих пор не замечал ни малейших признаков приближения врага. А затем будто полчище демонов набросилось на них. Туманные сгустки обволакивали солдат, те падали, катались по плитам двора. У тех, кто был без масок, кожа мгновенно покрывалась кровавыми волдырями, несчастные раздирали себе лица ногтями, и бились в судорогах, захлебываясь кровью. Хрипы и вой обезумевших людей ввинчивались в мозг, оглушали, не давая отвести взгляд от творившейся жути. Позади сержант срывающимся голосом забормотал молитву, и Тоне вышел из оцепенения. Мгла надвигались с юго-востока и пока не добралась до них. Но он отчетливо осознавал, что это конец. Странное спокойствие охватило его. Он обернулся: сержант с тлеющим пальником пятился, в его глазах тоже стояло безумие.

«Сигнал!»

Часовой погиб, не успев подать сигнал, и в Карде еще долго ничего не узнают.

— Давай сюда! — рявкнул Тоне и вырвал из трясущихся рук артиллериста пальник.

Сержант повернулся и бросился бежать — коменданту гибнущего Квилиана до него уже не было никакого дела. Он шагнул к пушке, но засомневался: гонец ожидает увидеть пламя, догадается ли, услышит ли пальбу? Тоне заозирался, его взгляд упал на стоящие в пяти туазах горшки с Дыханием дракона — подарок от этррурского лекаря. Пригодились же.

«Помирать — так чтоб демонам жарко стало!» — залихватски подумал он.

Подхватил два пороховых зарядов и в несколько прыжков оказался рядом с чудо-оружием. Но и колдовской туман — вот он. Обжигающе лизнул кисти рук, проник под бесполезную маску. У смерти отчего-то был запах цветов. Тоне задержал дыхание, чтобы не спалило легкие, прежде чем он сделает то, что нужно. Маска, казалось, припаялась к лицу. Лопнула кожа на губах, невыносимо жгло глаза.

«Ничего, с этакими дивными огнями враз по Звездному Мосту пролечу…»

Он бросил заряды на горшки и поднес пальник…