Египетские мотивы, или Зерно хаоса

Глава вторая

Дотянуться до звёзд

Мир ожил. Несмотря на благой порыв души, тело более прагматично. На полном автомате я увернулась от летящей машины, а сбитый мальчик отлетел в сторону и сломанной куклой распростёрся на буро-пегой дороге. Я тупо уставилась на его ярко красную куртку и такого цвета пятно, медленно расплывающиеся вокруг вихрастой светлой головы. Мелькнула мысль, что все байки о броских красках, предупреждающих ДТП – это полнейшая глупость. Пьяной скотине, что сидела за рулём, все цвета радуги были по барабану. Какая всё же несправедливость! Водитель даже не пострадал и больше, чем уверена, он смылся бы, но машина перевернулась, а вверх колёсами далеко не уедешь. Натужно кряхтя, он выполз наружу и начал хрипло материться. Скотина! Жирный боров!

Не помню, сколько я стояла в ступоре. Может, мгновение, а может, целую вечность. Заледеневшие ноги отрезвили. Я дернулась подойти к мальчику, но не смогла и поплелась прочь. Неважно куда, лишь бы оказаться где-нибудь подальше. Словно сквозь вату донесся тревожный вой. Не знаю, что это было полиция или скорая. Это уже не имело никакого значения. Я струсила, и мальчик умер. Будь всё как прежде, пусть несколько часов, но он был бы жив и вместе с ним надежда его близких.   

Звуки сирены словно подстегнули меня.  Я бросилась бежать, не разбирая дороги, не слушая несущихся вслед возмущенных возгласов и реплик. Как в калейдоскопе замелькали чьи-то лица – безразличные и удивленные, сочувственные и недовольные. 

Но от себя не убежишь. Выдохшись, я прислонилась к облезлой стене и медленно сползла вниз. Внезапно подступила разрядка, и я забилась в судорожных рыданиях. При всём при том какая-то часть меня выступала сторонним наблюдателем, и холодно наблюдала за тем, как вздрагивает от плача тело, и градом льются слёзы, грозя затопить всё вокруг. 

– Эй, ты чего воешь? Кто-то помер?

Я протёрла ничего не видящие глаза. Присев на корточки, в лицо мне заглядывал мальчишка лет семи. С перепугу он показался мне точной копией только что погибшего мальчика.  На нём тоже была красная курточка, а на непокрытой голове торчали светлые непослушные вихры. Первым моим порывом было бежать. Вот дура! Ведь я вполне отдавала себе отчёт, что это не тот пацан, хотя бы по возрасту. 

– Не бери в голову. Это ПМС, – брякнула я и криво улыбнулась.  

Надежда на то, что мальчишка не поймёт о чём речь, тут же испарилась. Он широко улыбнулся и ехидно произнёс: 

– Блин! Никогда не видел, чтобы девчонок так колбасило во время месячных. 

– Много ты видел в свои годы! 

– Да уж побольше твоего, – произнёс мальчишка с чувством превосходства и, поднявшись, скомандовал: – Вставай! Нефиг обтирать стенку, а то застудишься. 

После скрюченного состояния и сидения на корточках, выпрямиться было нелегко. 

– Откуда ты только выискался на мою голову, вундеркинд? – проворчала я и, найдя платок, смачно высморкалась. Благо было чем. Блин! Совсем расклеилась. Нужно собраться и взять себя в руки.

– А тебе какое дело?  

Доброжелательность моего маленького собеседника исчезла, будто по мановению волшебной палочки. С насторожённым выражением на лице, он мрачно нахохлился и засунул руки в карманы. Мне это не понравилось, и я бросила на него внимательный взгляд. Несмотря на то, что его поза несла угрозу, он показался мне совсем маленьким и… каким-то бесприютным. 

– Сбежал из дома? 

– Нет, из детдома, – сознался он, глядя исподлобья. 

– Ясно, – я вздохнула и предложила: – Проводишь, вундеркинд? Я тебя чаем угощу. 

– Идём! – не стал ломаться мальчишка. 

По дороге выяснилось, что моего нового знакомого зовут Ильей, но фамилию он отказался назвать. Еле уговорила юного упрямца взять меня за руку. Пришлось пойти на хитрость. Сказала, что еле держусь на ногах. Впрочем, это было недалеко от истины. 

На автобусе мы доехали до дома и поднялись на двенадцатый этаж, а на площадке меня пождал ещё один сюрприз, точней целых два. Стены у моих дверей обтирали два типа, очень похожих на ангела и демона. Правда, на все сто поручиться за это было нельзя. Несмотря на умопомрачительную красоту, эти парни в стильных прикидах выглядели как обыкновенные люди.

– Чего припёрлись? – вопросила я, не чувствуя в душе ничего, кроме крайней степени усталости и раздражения. 

– Привет, бэби. Приютишь нас с Габриелем?

Чёрт! Всё же я не ошиблась. Это и в самом деле были ангел и демон. Содрогнувшись при мысли о потустороннем мире, я категорично выпалила: 

– Ни за что! 

– Извини, Зоя. Но нам некуда деваться, – поддержал адского приятеля ангел. 

– Почему некуда? Поблизости есть целая куча вертепов, да и монастыри недалече, – съязвила я. 

– Не-а, мы не можем. 

– Почему это?..

Но тему не удалось развить, Илья настойчиво дернул меня за руку. 

– Это кто? Твои клиенты? 

– Чего?! 

– Если тебе нужно работать, то я пойду, не буду мешать. 

Смерив парочку негодующим взглядом, я уставилась на ангела. 

– Как вам не стыдно? Не хватало ещё прослыть проституткой по вашей милости! А ну валите отсюда, пока я не вызвала… – меня охватило сомнение в пользе полиции. – Экзорциста! – нашлась я.  

Демон отлепился от стены и, окинув меня взглядом, лениво улыбнулся. 

– Не поможет. К твоему сведению, пока мы совершенно обычные люди. 

– Ну и валите по известному адресу, пока я не вызвала полицию… 

– Хватит попусту молоть языком! Мы никуда не уйдём. Давай, открывай двери.

«Гадство!» – пробормотала я. Делать было нечего, пришлось впустить всю троицу. В однокомнатной квартирке сразу стало жутко тесно. Выставив парней в комнату, я стянула с мальчика куртку и, присев на корточки, виновато улыбнулась. 

– Не обращай внимания. Хорошо? Это мои двоюродные братья из провинции. Один воображает себя ангелом, а другой демоном. Конечно, те ещё придурки, но от родни никуда не денешься. 

– Ясен пень! А я уж думал, что вы все дали дёру из дурки, – с облегчением проговорил мальчишка, расплываясь в ответной улыбке.  

– У самой такое же ощущение. Ну, что? Идём пить чай? 

– Идём!  

***

Блин! Это напасть, когда в доме три голодных мужика! Заботясь о фигуре, специально не держу в доме много еды, да и та, что есть только диетическая. Поэтому я слишком много суетилась, не зная, что приготовить. Ладно, хоть Габриель с Ильёй помогли с изобретением блюд. За импровизированным ужином голодающие дети Поволжья разом прикончили все мои съестные запасы, включая дорогущие мюсли, а затем ангел с пацаном взялись мыть посуду, пока этот адский паршивец валялся на диване и рассказывал анекдоты типа: 

«Светик-солнышко, к нам сегодня гости, приготовь чего-нибудь на ужин. 

– Не вопрос. Скажи только, как приготовить. Чтобы ещё пришли или больше не приходили?» 

Слушая его, Габриель тихо улыбался, Илья ржал как ненормальный, а я держала марку гостеприимной хозяйки. Конечно, я обиделась, – вообще-то незваный гость – хуже татарина, но хамить не стала. 

Слава богу, вскоре демон замолчал и включил ноутбук. Краем глаза, я увидела сайт, на котором он сидит. Вот зараза! Конечно, это было порно. Увещевания не помогли, пришлось пообещать отобрать комп. 

«Моралистка хренова!» – буркнул Азазель, но всё же послушался и переключился на какие-то деловые сайты. Спустя некоторое время я снова заглянула ему через плечо и вздохнула. Демон уже сидел на каком-то сайте с азартными играми и, судя по оживлённому выражению на лице, не зря тратил время. Вскоре он спросил дорогу к ближайшему банкомату и слинял из дома. Правда, ненадолго. Вскоре он позвонился в дверь и вывалил на кухонный стол кучу пакетов, сопроводив свои действия словами: 

– Бэби, не будь курвой. Приготовь нормальную еду. Жрать хочется, нет сил.

При виде мясного и рыбного изобилия, кучи разнообразных фруктов и приправ я возвела очи горе. «Мать вашу! Я вам что, кухарка?» Умильные взгляды двух пар глаз, заставили меня оставить разборки на потом. Правда, Азазель вскоре подключился к процессу готовки и по кухне поплыли такие запахи, что я чуть не подавилась голодной слюной. Наверно, у них в аду есть специальные кулинарные курсы. Иначе, откуда его умения? Впрочем, готовка – это же основная профессия демонов. Ведь они всё время имеют дело с грешниками на сковородках. Наверняка их начальство не в восторге, когда бедные души не дополучают свою долю мучений и раньше времени превращаются в угольки. 

Словно услышав мои мысли, Азазель ухмыльнулся и снова рассказал анекдот. 

Душа: - Ой, где это я? 

Ангел: - В раю! 

Душа: - А почему колючая проволока вокруг? 

Ангел (строго): - Разговорчики в раю! 

Габриель укоризненно покачал головой, и мне показалось, что его антипод несколько смешался. Во всяком случае, он прекратил травить анекдоты.

Эх, снова диета накрылась медным тазом. При такой вкуснятине удержаться было невозможно, и я наелась так, что еле дышала. Из всех четверых лишь Габриель не страдал от обжорства. За столом он благоразумно ограничился кусочком отварной рыбы и фруктами. Кстати, рядом с ангелом мне было светло и спокойно, а с демоном – весело и волнительно. Правда, было в нём нечто такое, отчего мне по-прежнему было не по себе, хотя никакими загробными ужастиками от него не веяло.

Пока я отходила от повторного сытного ужина и, выбитая из колеи, суетилась по квартире, ломая голову над тем, как устроить всех на ночь, народ тихо расползся по углам. Ангел и демон кучковались на лоджии, а Илья прикорнул на диване, да там и уснул. С местами чистого личика – по ходу дела его удалось слегка протереть – исчезло несвойственное ему взрослое выражение, и меня охватила острая жалость. Бедный ребёнок! Несладко ему пришлось. Но пацан хоть и маленький, но крепкий духом. Эдакий мужичок с ноготок. Имеющегося у него опыта хватит на двух тридцатилетних домашних обалдуев. 

Насколько я поняла, Илья отказник, и с самого рождения болтается по сиротским приютам. Нет, мальчишка ни на что не жаловался, но по некоторым его репликам это и так ясно. Выяснилось, что он всё же старше, чем кажется. На самом деле ему почти одиннадцать лет. Просто сказывается плохая жизнь и недоедание. Было неловко и больно смотреть, как он давился едой, пытаясь наесться впрок. Вот и сейчас в его руке зажат бутерброд. 

Да! Как бы трудно не приходилось, в отличие от детдомовских, домашним деткам не знакомо настоящее чувство голода.

Чувствуя себя недоделанной матерью Терезой, я накрыла мальчика одеялом и украдкой провела по его непокорным вихрам. Он сразу же проснулся и открыл глаза. Я улыбнулась. 

– Спи, Илья-громовержец! Сейчас для этого самое время.

 Перед тем как закрыть глаза, он нашёл мою ладонь и стиснул довольно сильными пальчиками. 

– Зой, будь осторожна, не связывайся с чернявым. Он очень опасен. 

– Хорошо, – пообещала я, удивившись его словам. Мальчик не по возрасту был проницателен и сразу раскусил демона. 

Наконец, оставшись наедине со своими мыслями, я крепко призадумалась, что означает новое появление ангела и демона в моей жизни. Ничего стоящего на ум не приходило, и я прислушалась к негромким голосам, доносящимся с лоджии. 

«…понимаю, у меня нет прав на такую просьбу. Но я уже переступил черту, общаясь с тобой, и поэтому прошу тебя как друга, – в голосе ангела зазвучала мольба. – Азазель, уходи! Я не хочу воевать с тобой!»

«И не нужно, Габриель! Забирай мальчика, а мне достанется девчонка. Ты же прекрасно понимаешь, что она моя добыча. С момента нашего появления она уже совершила один из смертных грехов». 

Мысли лихорадочно заметались. Интересно, какой именно? Что там говорится в заповедях? «Не убий, не укради, не пожелай жены ближнего своего …» – дойдя до этой заповеди, я истерически хихикнула. Вроде бы я ещё не переквалифицировалась в лесбы. Так! Дальше вспомнить не удалось, и я бросилась к ноутбуку – палочке-выручалочке на все случаи жизни. Ага! Вот она Вика! Берём синодальный вариант заповедей. М-да, туманно! Что-то из этого списка ничего мне не подходит. Что ж, берём рубрику смертные грехи. Надеюсь, меня судят по православным канонам. 

Да твою ж дивизию! Первым делом мой взгляд наткнулся на грех чревоугодия[1].  

«Вот сволочь! Ведь сам же накормил от пуза!» – возмутилась я. «А нефиг было жрать», – тут же съехидничала совесть, и я впала в ещё один из смертных грехов. 

В моей голове снова зазвучали голоса. Я уже поняла, что слышу их не ушами.  

«Нет, Азазель, я буду до последнего бороться за Зою и больше не дам промашки. Я люблю тебя, но убью, если ты снова встанешь на моём пути». 

«Габриель, ведь мы оба изначально ангелы. Ты и я сделаны из одного теста, как говорят эти червяки, сотворённые творцом из грязи. И ради этих ничтожеств ты отказываешься от нашей дружбы?» 

«Да, – тихо уронил ангел после долгого молчания, и в его голосе я почувствовала мучительную боль. – Можешь смеяться над моей наивностью, но я до последнего надеялся, что произойдёт чудо и мне удастся вытащить тебя из преисподней».

Демон заразительно засмеялся.

«Братец, ты и вправду дурак! Для тех, кто переступил черту, уже возврата нет…» 

– Спасибо, Габриель, – вмешалась я в разговор и оба обернулись ко мне. Да чтоб вас! Парни чего-то подзабыли о своей человеческой ипостаси и начали меняться на глазах, принимая прежнюю форму. – Эй-эй! Прекратите немедленно! Не хочу, чтобы на моей лоджии организовали молельный дом или того чище сатанинский шабаш. 

– Прости! Мы нечаянно, – покаялся ангел, и я снова загляделась в его по-детски чистые глаза. – Габриель, я выбираю тебя. Как скажешь, так и будет.  

Демон насмешливо улыбнулся. 

– Святая простота! Это не значит, что я отступлю.

– Азазель, тебе никогда меня не сломить! 

Облокотившись на перила, демон указал на безбрежное небо. 

– Бэби, дотянись до звёзд и тогда я поверю, – сказал он с мягкими интонациями в голосе и, грустно улыбнувшись, отвернулся.

 Глядя в звёздное небо, Азазель так и не повернул ко мне головы. 

Слаб человек, особенно женщина, и я загляделась на его чеканный мужественный профиль. И тогда меня озарило. Я поняла, почему так сложно противостоять демонам. Ведь они не только исчадия ада, но и падшие ангелы. Конечно, они жестоки и коварны и в тоже время в них ещё не умерло светлое начало. Потому они так близки и притягательны для людей. В демонах есть те же чувства, что и у нас – гордыня и тщеславие, любовь и ненависть. В минуту слабости они предаются унынию и печалятся, теряя что-то важное для себя. Вот только у них нет выбора, как у людей, и в этом их трагедия.  

«Ты права. Нас судят по гораздо более строгим правилам, чем вас людей. Кому больше дано, с того и больше спросится».

_________________

[1] Далее по списку: прелюбодеяние, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордыня. Всего восемь смертных грехов, включая грех чревоугодия.