Шёпот Эха

Зашёл сегодня в гараж на даче, ё-моё, пилил дрова на мангал, «майские» были весёлыми, а пилку бросил на стеллаж и забыл. Не, так не годится! Достал, акуратно щёточкой вычистил опилки, вытер потёки масла и поставил на её законное место в углу стеллажа. А то ведь знаете как бывает? Флешмобим https://author.today/post/648919

Шёпот Эха

Новенькая бензопила "Echo" когда-то сверкала хромированными боками в сарае старого лесника Михалыча. Он купил её на скопленные деньги, долго выбирал, читал отзывы. Первое время Михалыч был образцовым хозяином: бережно протирал её после каждой работы, вовремя менял масло – лил только самое лучшее, – аккуратно точил цепь, хранил в сухом чехле. "Echo" отвечала ему безупречной работой: её мотор пел ровно и мощно, а острые зубья с лёгкостью вгрызались в древесину. Она почти чувствовала что-то вроде гордости, служа такому заботливому хозяину.

Но потом Михалыч начал пить. Сначала понемногу, потом всё чаще и больше. Забота об "Echo" отошла на второй, а потом и на десятый план. Дорогое масло сменилось дешёвой бурдой, которую он разбавлял чем придётся. Очистка после работы стала редким событием, и её корпус покрылся слоем застывшей смолы и грязи. Иногда он, пьяный, забывал её под дождём, и холодные капли били по металлу, вызывая первую, ещё слабую, но уже ощутимую дрожь обиды. Цепь тупилась, но Михалычу было всё равно – он с силой давил на пилу, заставляя её надрывно выть и захлёбываться от натуги.

Внутри "Echo" что-то сломалось. Вместо ровного гула мотора в ней зародился низкий, утробный рокот – рокот презрения и накапливающейся ярости. Она помнила прикосновения заботливых рук, помнила запах качественного масла и остроту свежезаточенной цепи. И тем сильнее была её ненависть к нынешнему Михалычу – опустившемуся, пропахшему перегаром существу, которое предало её. Шёпот, дремавший в её металлическом сердце, превратился в рык. Он требовал возмездия за преданную верность.

Однажды вечером, Михалыч, едва держась на ногах от выпитого, решил распилить пару брёвен. Он грубо дёрнул стартер. "Echo" завелась не сразу, несколько раз чихнув, словно издеваясь. А потом её мотор взревел – не так, как раньше, а с новой, леденящей душу яростью. В этом рёве слышалась вся её накопленная боль и ненависть.

Прежде чем Михалыч, отупевший от водки, успел что-либо сообразить, "Echo" вырвалась из его ослабевших рук. Это было не случайное движение – это был точный, выверенный прыжок хищника.

Её цепь, когда-то с любовью заточенная им же, с омерзительным, влажным хрустом вонзилась в его ногу. Михалыч взвыл от боли и ужаса, не веря своим глазам. Его "Echo", его верная помощница, которую он так любил… когда-то.

Кровь, густая и тёмная, хлынула на землю, смешиваясь с грязью и опилками. "Echo" не просто резала – она кромсала, рвала на части, упиваясь каждым содроганием его тела. Это была не слепая ярость, а холодная, расчётливая месть. Она поднималась всё выше, по его телу, превращая своего бывшего хозяина в кровавое месиво. Запах свежей крови пьянил её, заглушая вонь дешёвого бензина, которым он её поил. Рёв мотора достиг апогея, превратившись в торжествующий гимн возмездия.

Когда всё было кончено, "Echo" затихла, тяжело отдуваясь. Её корпус был забрызган кровью и ошмётками плоти. Она больше не была просто инструментом. Она стала палачом, свершившим правосудие над предателем.

С тех пор она лежит в заброшенном сарае, рядом с тем, что осталось от Михалыча. Иногда, в тихие лунные ночи, из сарая доносится тихий, утробный рокот и лязг металла. Это "Echo" вспоминает свою обиду. И ждёт. Ждёт, когда кто-нибудь ещё осмелится прикоснуться к ней, не зная, какой шёпот ненависти живёт в её холодном металлическом сердце.