Битва с чемпионом даэдра/Субботний отрывок

Доброго времени суток, дорогие друзья. Хочу поддержать бессрочный субботний флэшмоб довольно солидным отрывком из рассказа "Судьбы Грааля", который одновременно наполнен противостоянием с чемпионом даэдрических князей из мира TES:

Коснувшись ручки дверей, рыцарь чаши обернулся, чтобы посмотреть на хранителя часовни, но не нашёл ничего и никого в углу, кроме пустоты. Но это уже не имело никакого влияния, никакого дела, ибо внутри всё горело и пылало, в глазах отразился свет… свет Истинного солнца, светила, что сияло потусторонним мистическим светом, изображения святых так же прорезались сквозь тьму, их подсвечивали из иного мира. Этот свет, заря новой веры и огонь святой уверенности придавали сил и направляли руку. Ещё сильнее надавив на двери, Ремиил распахнул их, выходя на встречу нечестивым ордам, а за его спиной продолжал гореть свет.

Рыцарь… рыцарь чаши выступил без страха и сомнений. По его доспехам задрожала барабанная дробь дождевых капель, доспехи засверкали от влаги, сияли парой строк цитат из писаний, наполненные светом. Меч сжимает крепкая длань, оружие сверкает благодатью святости от которого слепит глаз легиона дремор. Тело же не испытывает особого влияния даэдрической скверны – словно щит и кокон его ограждает благодать Единого, мухи над головой даже не могут приблизиться к благословенной плоти. Он уверенно шагнул вперёд, дреморы и «возвышенные» отшагнули назад.

Небо над головой тёмно-серой пеленой стелилось от горизонта до горизонта, оно рыдало зеленоватым дождём, наполняющим воздух едким запахом прогорклого озона. Снег превратился в серо-бурую массу и странную кашу.

- Гастон! – крикнул Ремиил, подняв меч. – Гастон! Выходи на честный бой! Выходи, чтобы сразиться в честном поединке! – он бросил взгляд в нестройные ряды врагов, с ужасом взирающие на него. – Гастон! Прими вызов бывшего брата!

- О-о-о-х, - раздался хлюпающе-булькающий голос, ряды расступились и на всеобщее обозрение явилось болезненно-раздутое существо. – Ремиил, мой мальчик, ты решил помериться со мной силой? С тем, кто несёт на себе все возможные благословения чумного бога? – голос стал более вкрадчивым. – Я уверен, ты хочешь отомстить, но к чему месть? Мы можем с тобой договориться и всё решить здесь и сейчас.

- Я всего лишь хочу избавить мир от одного из жалких и убогих червей, - Ремиил поднёс меч к лицу, выйдя за ограду часовни, губы сложились в улыбке, когда он увидел, что атмосфера чумы не трогает его. – Я очищу мир от скверны, ибо сие есть угодно Единому. Демон, пред которым ты не более чем пресмыкаешься, есть полное ничтожество… как и ты сам.

- Я – сын истинного бога! – в приступе злобы прохрипел Гастон, его лицо заметно помрачнело. – И как ты смеешь выступать против отца чумы? Брат, я даю тебе последний раз возможность отбросить все постулаты и догматы Ордена и присоединиться к ласковым объятиям Периайта.

- Никогда! – рявкнул Ремиил, поднимая меч. 

- Хорошо, - словно согласия словно слово силы – дреморы и «возвышенные» расступились в стороны, создав площадку для боя, булаву объяло зеленоватое пламя, губы исказились в страшной улыбке. – Помнишь Валерию? Помнишь свою ученицу? Так вот, когда я был тогда при штурме Цитадели я нашёл её и силой чумного бога заставил страдать. За стеной мы заражали её болезнь за болезнью, она вопила и кричала, звала тебя, а ты не пришёл. Как же ты сможешь жить с этим?

Ремиил атаковал с благой неестественной скоростью. Клинок опустился на щит и выбил сноп ослепляющих искр, чемпион Периайта с удивительной быстротой для своего раздутого тела толкнул мужчину щитом, но тот устоял на ногах.

- Странно, - пробурчал архиеретик. – Скверна Периайта должна тебя сломить! Сила моего отца поломает тебя!

- Сила Единого оберегает меня! – прорычал Ремиил, занося меч для удара и направив его по изломанной дуге.

Булава врага оказалась быстрее – опередив меч, она впечаталась в бок рыцаря. Всё тело обожгло энтропийное пламя, плоть стянула приливная волна хандры и нестерпимой болезненности. Мужчина скрючился от боли.

- И где же истинно-могущественные дары твоего «Единого»? – занося оружие для добивающего удара, хрипел Гастон с больной улыбкой на губах.

- Вера – вот Его истинный дар! – он, сквозь боль и деформацию плоти выпрямился и выставил клинок – благословенная сталь столкнулась о прокажённое железо, окутав обоих в зелено-лазурной вспышке энергии и молний.

Ремиил почувствовал отступление боли, как душу и плоть наливают новые силы. Он с лёгкостью увернулся от выпада и нисходящим рубящим ударом направил меч в латную перчатку, но меч высек лишь опаленную царапину не пробив доспеха. Ритмичные удары не нанесли никакого урона могучему врагу, что закрывал себя щитом. Ремиил то и дело уворачивался от немногочисленных, но убийственно-смертоносных взмахов Гастона, пытаясь обойти его оборону.

- О Периайт! – взмолился Гастон и чумной бог ответил ему. – Намира, не оставь меня без своего поцелуя.

Чемпион губительных сил вздел медную булаву и вокруг неё образовалась туча мух. Одним движением он направил их в бой – инсектойдеый кулак должен был содрать кожу с лица Ремиила, но он отпрыгнул в самый последний миг. Встав, он едва ли не вошёл глазом в острый зелёный росток. Отойдя назад и махнув клинком он отрубил ещё три отростка, внезапно проросшие сквозь землю и нацеленные в голову или дабы оплести конечности.

- Мой бог явно благоволит мне, а где же твой!?

Ремиил осторожно двинулся вперёд, пытаясь найти возможность преодолеть неимоверно сильную защиту. Но даже если он это сделает, остаётся броня и плоть, что из-за поражения нервов банально нечувствительна к боли, но мысль взыграла в уме, призывая к действию.

Вдохнув поглубже воздуха и ощутив зимнюю свежесть мороза, что прочистил голову, рыцарь шагнул вперёд. Доспехи отражали десятки огоньков, по ним ритмично били капельки воды, каша под ногами хлюпала, меч продолжал исторгать болезненный для дремор свет.

- Ну давай! – ударил по щиту оружием архиеретик.

Рыцарь не стал бить сходу, вместо этого он отступил, дав Гастону нанести нисходящий удар – булава хлюпнула по снегу и утонула в нём, облив месивом латы рыцаря. Тут же быстрым и резким движением стопы он ударил по запястью, секундой позже кленок рассёк пальцы, но боль банально не разила плоть, сгнивший мозг её не ощущал. Ремиил отступил, чтобы не быть оглушённым щитом и резко крутанувшись оказался за спиной Гастону. Воспользовавшись чудесным шансом, он направил клинок в шею и с хрустом пробил доспех.

- Аргх, - чёрная жижа хлынула горлом, заливая всю броню противной гадостью, поблёскивающей на нагруднике, щит мягко лёг в снег, пальцы сжались на острие меча.

Выдернув оружие, Ремиил отступил. Гастон грохнулся в снег, пальцы и ноги погрузились в непонятную бурую жижу, которая салютом разлетелась. С кашлем содрогалась плоть, звенела броня, а на снег лилась чёрная жидкость, которая шипела и дымом поднималась к небу.

- Вот она – сила Единого, - тяжело проговорил Ремиил, опустив меч и находя в глазах дремор и «возвышенных» страх и ужас, но чемпиона даэдра не так легко победить.

- И это всё? – усмехнулся Гастон сквозь дыру в горле, поднимая своё тело и ища булаву.

На сей раз его бахвальство прервал второй взрыв. Дикое хтоническое пламя взметнулось к небесам, осветив ясно-ярким светом многострадальную деревеньку, грохот оглушал, но не столь сильно, как при падении метеора. Затем же на голову изумлённых дремор пал смертоносный дождь – куски тёсанного и опалённого камня грохнулись на черепа, проламывая их со смачным звуком. Твари пытались закрыться и скрыться, но вскоре всё кончилось – ядовито-зеленоватый свет померк, мистические арки замерцали и потухнули, возвестив о том, что портал в царство Перайта закрыт.

- Не-е-е-т! – прорычал Гастон, хватаясь за булаву, смотря на место алтаря, но находя дым и куски обдоспешенной плоти, что раньше была стражей, даэдрической гвардией. – Богохульники!

Этьено сработал отлично и продолжал активно действовать. Свист стрел предварил падение двух дремор, что держась за сталь, выступившую из горла, покачнулись и завалились в снег. 

- Ты всё равно проиграл! – рычал Гастон, размахивая булавой. – Нас не меньше двух сотен осталось, а ты один! 

В этот миг словно дуновение холодного северного ветра в пустыне разнеслось пение боевого горна, ставшего предтечей приказа:

- Легион! В атаку! – раздался крик. – Покажем им, чего стоят бойцы сто третьей центурии! 

Дреморы и «возвышенные» развернулись подобно испуганному животному. Вздымая топоры и поднимая щиты, пропуская вперёд стайки кланфиров и скампов, они стали формировать строй, чтобы встретить наступление «Молота императора».

- За царство Периайта! За его нечестивые благословения! – рычал Гастон.

Завязалось сражение. Легионеры ровными рядами наступали по улицам, позади работали лучники, засыпая отдельными участки местности ливнем стрел. Башни с хрустом подломились и с громким шумом грохнулись под крики и вопли похороненных дремор-лучников.

Имперские легионеры наступали медленно, но чётко и верно. Кланфиры и скампы разбивались об их стену щитов, мечи шинковали в капусту, оставляя багряно-зеленоватый ковёр из тел. Под ногами снежно-водяная масса превратилась в невообразимое нечто.

Столкновение дремор и легионеров ознаменовалось истошным и страшным хрустом стали и костей, криками и воплями. Топоры и громоздкие мечи гнули щиты, вспарывали броню и ломали шлема. Легионеры же отвечали крепким строем, крепостью брони и щитов – до того, как разлететься они могли сдержать пару тройку ударов, а этого вполне хватало, чтобы клинок нашёл путь к плоти и вонзился, разрушая смертную клеть злобного духа.

Вскоре битва обрела более статичный ход – легионеры прорвались на площадь, но их остановила тёмная дружина, парировав выступление с каждой улочки. В страшном побоище они рубили друг друга, призывая на уста имена божеств, меряясь свирепостью и дисциплиной, снег стал багряно-чёрный, кровь лилась отовсюду. Порядок, тактика и сталь Империи против неистовства и дикой свирепости врагов порядка под нестерпимый звон стали.

- Я вас уничтожу! – взревел Гастон, его булава потухла, сверкая только медью – сила даэдрической скверны больше не просачивается и не наделяет силой оружие.

- Твой демон настолько слаб, что без алтаря и силы своего бога ты не более чем гноящийся кусок говна, - к Ремиилу присоединился Этьено, двумя руками он сжимал рукоять длинного меча, клинок которого сверкал в десятках огнях.

- Да, - он поднял щит, огонь силы даэдра всё ещё поддерживал в нёс силу и мощь, возможности к регенерации и глушению боли продолжали быть колоссальными. – Сначала я отправлю вас в небытие…

Этьено оборвал злобную речь энергичной атакой. Двуручный меч с гулом ударил о щит, затем снова и снова. Ремиил присоединился к бою и его меч оцарапал нагрудные латы, не нанеся серьёзного урона. Резко крутанувшись Гастон попытался увеличить дистанцию, но тут же на него накинулись двое. 

Лихо и случайно попавшая стрела с хлюпаньем вошла в глаз чемпиона чумы и тот взревел. С криком и воплем он обломал древко и размазал белок по лицу… не чувствуя боли и лишившись части зрения. Прыгнув тараном он опрокинул Этьено, что отвлёкся на «возвышенного», попытавшегося прийти на помощь своему господину. Пав в жижу он стал бултыхаться и пытаться встать, но металлический сапог припечатал паренька словно каменная плита.

Ремиил вовремя подоспел – широким взмахом он рассёк шею чемпиона Периайта в месте грубого схода шлема с горжетом, а затем резко выкрутившись, заблокировал удар, сила Чаши напитала и не дала в этот раз пасть на колено. Этьено быстро подскочил и перекинулся на Гастона, обрушив меч на Гастона и в этот раз клинку удалось перерубить кольчугу и искупать лезвие в чёрной липкой крови, пропилить плоть до локтевого сустава и перерубить нервы и связки.

Архиеретик резко двинулся назад, вновь поднимая меч и булаву. Снег под ним быстро становился чёрным, становился гадкой проклятой лужей.

- Так ли я тебя обучал, Ремиил? Ты меня разочаровываешь. – с окровавленным лицом бурчал Гастон. – Легиону не удастся победить мою дружину.

И словно бы последний гвоздь в крышку гроба мечтаний Гастона о царстве Периайта на земле сначала раздался вой боевого рога, пронизывающий до самой души, а затем и раздался крик позади, откуда легионеры не наступали и не планировали.

- В бой сыны Хай Рока! – призывал чародей на коне, вздев посох к небу и резко его опустив, поразил небесной молнией строй дремор и «возвышенных». – В бой рыцари королевства! За Хай Рок и короля! За Хай Рок и девятерых!

Наковальня отыграла свою роль, теперь наступило время для молота. Всадники ворвались в Л’Денекор с другой стороны и с неистовством и свирепостью бросились в бой. Первое соприкосновение рыцарей с медленно оборачивающимся строем дремор обозначилось жутким стоном металла, криками и воплями, а также криками и агонией. Копья и булавы погружались в тела, проклятые доспехи лопались, кланфиры и скампы втаптывались боевыми лошадями в землю, их черепа с хрустом лопались под стальными копытами.

- А-а-а! – взревел Гастон и ринулся в третью, последнюю атаку.

Атака оказалась столь стремительная, что Ремиилу перебили бы руку, но меч Этьено отвёл опасный удар. Мощь атаки практически сбила с ног рыцаря, но он удержался. Сжав крепче меч Ремиил вновь ударил о щит. Быстро подбежавший Этьено обошёл со стороны и вогнал лезвие в прорези между латами и угодил в незащищённое место. Выдернув меч, клинок зашипел от едкой кислотной тёмно-бардовой жижи.

Гастон покачнулся, боль проникла в его тело… он удивился, ибо как, если нервы сгнили? На мысли не осталось времени, ибо Ремиил с особой скоростью совершил выпад и пробил горжет, угодив в ключицу и срезав плоть. Этьено в этот миг обошёл сзади и нисходящими ударами стал высекать искры о латную спину, долбить лезвием по голове, срезая кожу до черепа.

- А-а-а-а-а! – рассвирепел Гастон… он вздел булаву и щит, став крутиться словно бешенный волчок.

Этьено с сильно бьющимся от волнения сердцем рванул вперёд и в трёх метрах от врага прыгнул на колени. Энергия толкала его вперёд по скользкой кашице и поднырнув под опасным танцем железа он оказался у самого подбрюшься, куда и вогнал острие. Затем ещё и ещё потроша в дыру брюхо и за секунду до того, как получить по лицу, кувыркнулся и прокатившись, ушёл из-под удара.

- Это… ещё… не всё, - прохрипел Гастон. Крепления на перчатках и наручах лопнули под силой наращиваемой плоти – чума и элефантиаз, пропитанные мощью малого даэдра с сумасшедшей скорости блинами и бубонами порождали новое синевато-желтоватое-фиолетовое мясо, пронизанное синюшными жилами и прогрызаемое червями.

Чемпион Периайта отбросил щит и булаву, вздев разбухшие, покрытые язвами и сочащиеся гноем синевато-зеленоватые руки к небу, с поражённых гнилью губ сорвалась молитва:

- О отец Перайт, ниспошли своему слуге помощь! Намира, не оставь меня!

В пальцах вспыхнуло зелёное сияние, сначала нематериальный огонь прорезал пространство, а затем пламя соткало древко, увенчанное длинным лезвием, поражённым ржавчиной, но смертоносно-опасным.

Три легионера прорвались через строй и бросились на чемпиона Периайта. Тот резко обернулся и одним движением руки попросту рассёк тела. Доспехи словно бумага под ножницами были разрезаны, тела разлетелись словно куклы, испачкав снег противным багрянцем.

Ремиил вместе с подоспевшими рыцарями Королевства бросился в атаку, но Гастон сражался с отчаянной мстительной яростью. Отступая, он принимал удары без страха – каждый раз пси-щиты вспыхивали зеленоватыми вспышками в нескольких сантиметрах от раздутого тела. Рыцари применяли всё мастерство, но ничего не могли сделать против даэдрической магии – сталь лишь беспомощно высекала о воздух изумрудные «порезы» на его броне.

Гастон крутанулся, коса убила бы воинов, но они резко отпрыгнули. Оружие в руках повернулось и заняло положение посоха. Лезвие окутал ветер и свечение, мощь магии вошла в дерево и железо. Резко опустив косу, он высвободил всю силу заклятья – нефритово-ядовитые молнии ударили с жутким воем и шипением. Нагрудники рыцарей почернели и стали слезать пластами чёрного шлака, воины закричали в агонии и боли, они стали кататься и крутиться в тщетном стремлении остудить раскалённую донельзя броню.

Удивительный доспех Ремиила выдержал, несмотря на то, что краска потрескалась и осыпалась, но всё же мощь заклятья отбросила его поодаль и приложившись головой о камень алтаря, его сознание помутнело, глаза застлала темень.

Гастон уже собирался убивать. С торжественным видом взяв косу, он шёл вперёд, чтобы оборвать жизнь бывшего брата, но оставался один, кто может противостоять неизмеримо сильному чемпиону. Служитель Канцелярии в изорванном пальто и с помятым нагрудником, с отчаянием в груди и дрожью в коленях, держа поеденный двуручными меч встал на пути Гастона.

- Стой, тварь!

Тот же даже не сбил шагу и разогнавшись, превратился в кулак из раздутой чумной плоти и железа, под ногами салютом разлетается чёрно-бурая жижа. Этьено не отступил, а принял всем телом этот удар. Мощь железа и вспыхнувшего пси-щита, помноженная на массу туши просто снесла его. Нагрудник заскрежетал, кости раздались болезненным треском, тело охватила жестокая и жуткая боль, которая пронизала его от пят до головы… всё взывало, руки и ноги стянул паралич.

- Аргх, - вскрикнул Этьено, ноздри забились смрадной кашей, во рту чувствовалась кровь, отчаяние хлестануло энтропией отчаяния, обращая мысли в шумный невнятный рой. 

- Нужно было уважать старших!

Коса занеслась над пареньком, сверкнув убийственным лезвием. Ещё секунда и она войдёт в грудь Этьено, но спасение пришло откуда не ждали. Огненный шар взорвался за спиной чумного лорда, заставив его покачнуться и резко обернуться. Кожа на спине стала жариться от соприкосновения с раскалёнными листами лат. На пороге часовни, держась за ступени и изнемогая под волной бессилия и слабости, на дрожащих ногах стояла Хельга. Бледно-мертвенное изнеможённое лицо украсилось улыбкой, когда она увидела, что Этьено спасён. 

Но она не останавливалась и исказив лицо в приступе боли, сквайр подняла руку к небу и резко её опустила. Секунду позже с неба хлестанула светло-голубая молния с громом ударившая по Гастону. Пси-щит окутал огонь, а затем раздался взрыв, и магическая броня разлетелась салютом ослепительных искр, оставив архиеретика без защиты.

- Умри, неверная!

Гастон «швырнул» косу в сторону девушки, но оружие в полёте обратилось в зелёный шар. Девушка в последний миг выставила руки перед собой и остановила энтропийное заклинание, но сила удара была такова, что её отшвырнуло. Затылок приложился о камень ступеней, позвоночник хрупкой дамы хрустнул до боли и вновь она потеряла сознание.

- Так-то, - пробурчал Гастон и продолжил идти.

Вокруг битва складывалась скверно для дружины Периайта. Кольцо обороны сжимается всё сильнее и сильнее. Легионеры планомерно продвигаются вперёд, выдавливая врагов с улочек и стеной закрывая каждую возможность к контратаке. Рыцари Королевства же неистовыми и свирепыми атаками теснили «возвышенных» - одна за другой импульсивные кавалерийские наскоки раскидывали дремор, наносили ощутимые потери и оставляли за собой ковёр из тел. Всё вокруг горит и кричит, звон металла, нестерпимый смрад, крики и вопли агонии создают непередаваемый ореол проигрываемой Гастоном битвы… но это ничего не значит, когда он сам вступит в бой и переломит ход боя, однако сначала нужно закончить с теми, кто сорвал его планы.

Гастон поднял Этьено, сжав ладонь на шее. Когтистые разбухшие пальцы с лёгкостью перекрыли доступ к кислороду. 

- Вот и пришла твоя смерть, мальчик. Нужно было… уважать старших.

Вновь боль и отчаяние ядовитой змеёй опутали сердце Этьено. Сквозь сгущающийся мрак в глазах он узрел лежащую на ступенях Хельгу, почувствовал всю боль и ненависть к посланнику Периайта. Она приоткрыла сапфирово-ясные глаза, щеку расчертила горячая слеза, грудь втянула немного воздуха и губы исторгли облачко пара… она совершенно обессилена, и неистовая боль пронзила рассудок Этьено при мысли, что она могла сломать позвоночник.

Для них наступал конец. Ещё пара мгновений, и Гастон задушит его, силы покидали тела в руках ничего, кроме искорки магии и оставалось последнее, что он мог сделать:

- Ед…Ед-иный… пом…помоги.

И неведомый Бог, прославленный Алессианским Орденом и пророком Маруком ответил. Этьено ощутил, почувствовал всем своим естеством, как потоки невозможных морей наполняют его, как ветра магии захлёстывают душу, давая невообразимую силу.

У него остался один… последний шанс на спасение… он собрал в кулак воли всю мощь, всю силу и могущество, весь магический потенциал и схватился за горло Гастона. Руку охватил неистовый огонь, отразившийся в тёмном зрачке Гастона пламенем дикого ужаса.

- Сгори за свои грехи! – вдохновлённо крикнул Этьено, смотря за задрожавшую тушу. – Сгори за своё предательство!

Пожар перекинулся на лицо, огонь сжирал проклятую плоть, отовсюду засочился тошнотворно белёсый ихор, с шипением превращающийся в пар и возносящийся к небу смрадно-гадким чёрным смогом.

Лапа разжалась и Этьено оказался в месиве, тут же став себя поднимать. У него не было оружия, но он обратил руки к небу и сотворив краткую молитву, направил приливы невозможным морей эфирного мира в ладони, превращая ветра магии в сияние чистой силы. Пальцы сжали рукоять светозарного меча, что озарил всю округу ясным светом, вспыхнувшим с силой второго солнца.

- Периайт! – кричал в отчаянии Гастон, хватаясь за грудь, пласты железа отразили хтонический свет. – О даэдрические боги!

- Есть лишь один Бог! – с этим криком и диким неистовством он обрушил на Гастона «солнечный меч». Железо нагрудника расплавилось и полилось, оставляя зияющий и светлый каньон, поднимающийся паром.

- Стой, - подняв руку, жалобно бурчал Гастон. – Во имя… освобождения, - ихор полился горлом, - пощади.

Рука Этьено остановила движение, но одного взгляда на раненную Хельгу хватило, чтобы рука ускорилась многократно, грозди гнева в сердце лопнули, придав силу и добавив огня в магический потенциал. Овеянный ослепительным коконом света меч вошёл в грудь Гастона, поразив чёрное сердце и резко выдернув служитель Единого свершил широкое дуговое движение. Плоть на шее зашипела, лицо чумного лорда исказилось в порыве боли и скорби… затем же голова с хлюпаньем грохнулась в жижу, а затем и обмякшее тело погрузилось в смрадно-чёрную массу.

Бой окончен. Легионеры и рыцари добивали оставшееся сопротивление, врывались в дома и там забивали дремор и «возвышенных». Этьено же не было дело до сражения и трупа Гастона. Ветра магии покидали его, но и это не имеет значения – парень сквозь боль и вой мышц заковылял к Хельге.

- Спасибо тебе, - прошептал парень, склонившись над девушкой.