О чем там автор написал?

Да-да, автору понадобились девять глав и пролог, чтобы отправить главного героя к праотцам. Если помните, у меня был блог, где я спрашивала, сколько вам нужно времени, чтобы попаданец переместился в иной мир. Сошлись на том, что пары абзацев вполне хватит. Но мы же не идем проторенной дорогой, сюжет ни в пару абзацев, ни в пару глав не уложился. 

Кто он, главный герой «Милостивого сиверко»? Виктор Буслов здесь, Буслав Козляинов там. Имя и прозвище реальные, я не знаю, каким был реальный Буслав, сколько ему было лет. Попадается он в источниках несколько раз. Именно ему, монастырскому служке, было поручено отвезти деньги (огромную по тем временам сумму) на свадьбу Лжедмитрия и Марины Мнишек, дань, которую взымал самозванец с русских обителей, так же Буслав сопровождал поляков из вологодского заключения по приказу Василия Шуйского. И это все. А в книге? А в книге, я думаю, вы уже смогли убедиться, это в меру терпеливый, щедрый, увлеченный своим делом человек, не идеальный, ну, а кто у нас идеальный. Много работает, хорошо зарабатывает, деньги тратит на хобби, историческую реконструкцию, варится в определенном кругу единомышленников, но немного в стороне, любит независимость. На создание семьи нет времени, да и желания пока тоже нет, но ничего против легких, не обязывающих отношений не имеет. Вообще безотказный малый получился: надо взять бесплатно пассажира с объемным чемоданом – да пожалуйста, заплатить за пьяную компанию в кафе – да не вопрос, умереть в бою на первых минутах шоу – ну, поворчал-поворчал, а все ж согласился; и таких эпизодов довольно много. Нет, он не терпила, просто снисходителен к чужим слабостям, широк душой. Широк, но до определенного предела, встала между ним и лучшим другом хорошенькая барышня, и уже уступать он не намерен, честно пытается, но натура берет свое. 

Ну а теперь немного визуализации, о чем это я там пишу.

Полуфунтовка Виктора

– Вон позади полуфунтовую пушечку везу, – кивнул пушкарь в сторону прицепа.

Лика обернулась.

– Какой у вас незаметный пассажир, – удивленно вскинула она брови, заметив Матвея.

– Тихий, сам про него забываю, – кисло кинул водитель, было обидно, что этот студент отвлек пассажирку от Витькиной любимицы-пушки, а он-то хотел подкинуть журналистке информацию про литье, ковку, калибр в двадцать семь сантиметров и, что реплика сделана с пушки из усадьбы Воронцовых-Дашковых. 

– Тоже реконструктор? – снова повернулась Лика к Матвею.

Тот ожидаемо не ответил.

– Турист, – за нелюдимого пассажира ответил Виктор

А вот таким был сарафан Саши на фестивале

Виктор более внимательно посмотрел на незнакомку в сарафане и высоченном кокошнике. Ба-а, да это же автоледи! Нет, не так, автобоярышня. Ничего себе! На Саше был синий, расшитый серебряными травами сарафан, надетый поверх красной рубахи с пышными рукавами-фонариками, сужающимися к запястьям, русые волосы прятались под широким тоже серебряного шитья кокошником. Это тебе не пластик, здесь тонкая ручная работа. Кажется, Виктор видел такие в музее.

Красный кафтан самого Виктора мог выглядеть вот так

А это тот самый огуречный лимонад, кто читает, помнит эту прекрасную жидкость, местную туристическую фишку.

И мои фото с видами Кирилло-Белозерского монастыря и Сиверского озера с колокольни.

А так выглядела Шексна до ХХ века, и так она выглядит сейчас, сравнительная карта (к сожалению не смогла найти первоисточник карты)

Полночь – самое темное время, река лишь угадывалась широкой черной гладью, дышала в лицо холодной свежестью. Виктор снял кафтан и накинул Саше на плечи. 

– А правда, что раньше Шексна была намного уже? – спросила Саша, не отказавшись от подарка.

– Да, раньше здесь все по-другому было, – Виктор заботливо запахнул края кафтана на девичей груди, – но все равно судоходной была, корабли, груженые, ходили. 

– А говорят, в ней сын Ивана Грозного утонул, – почему-то вспомнила Саша, она, подобрав полы кафтана, чтобы не испачкать, наклонилась, попробовать кончиками пальцев студеную воду. – Холодная.

– Может, в Шексне утонул, а, может, и нет, есть разные версии, а Ефросинью Старицкую со снохой Ивана Грозного по его приказу утопили здесь, недалеко от Гориц. 

Сказал и прикусил язык – романтичное свидание получается, всех жертв равнодушной северной реки вспоминать. 

Теперь пойдет начало XVII века. Спасибо, что читаете, я стараюсь, чтобы вы не заскучали