Очередное Понедельное Обновление - Сорок второй этаж и ниже

Сегодня не совсем типичный рассказ. Точнее, рассказ то как раз в моем вкусе, с экспериментами с повествованием, с вторым и третьим дном, со смыслами и так далее и тому подобное. 

К слову хочу сказать, что этот рассказ был написан мною на первый заход конкурса "Будущее время" за сутки до дедлайна, а затем вполне заслуженно вышел в финал местного конкурса "Эволюция человечества". Но вот с бумагой ему не повезло - ТАКОЕ на бумаге у нас стараются не печатать. И я отлично их понимаю. 

Ибо рассказ очень строго 18+. Прям категорически. Я бы даже сказал, что тут все 25+, настолько впечатлительные читатели могут... подсесть на некоторых моментах. Но вот Вам крест, это не шок контент ради шок контента, а действительно инструмент подачи мира, его суть, вполне обоснованная. 

Короче, я Вас предупредил. 

Приятного чтения!

*здесь должен был быть самопостер, но я все еще на пути к выздоровлению, так что простите*

За открытым окном сорок второго этажа завывал ветер. Шестилетний Сережа смотрел на полугодовалого Юру, держа того на руках, и все никак не мог понять, почему этот малыш такой глупый.

«Нет, ну вы посмотрите на него, — думал он, — Смотрит на все вокруг, улыбается, и ничего не понимает. Вот оставили меня за главного, так? А как мне быть главным, если он такой несмышленыш? И мама говорит, что Юра еще маленький, глупенький.»

А маленький Юра ни о чем не думал. Ему было еще рано. Он просто хлопал своими глазками-пуговками, надувал слюнявые пузыри и жил маленькими, вложенными природой, реакциями и инстинктами. И что там говорит или думает старший брат, ему было, пока что, все равно.

Только вот Серёже, наоборот, было не все равно. Мама с папой ушли в магазин, впервые оставив его, уже такого взрослого, за старшего. Значит он теперь в доме главный и за всё и вся дома отвечает. Правильно?

Правильно.

И если Юра такой глупый-глупый, то это теперь Сережина обязанность сделать его умным. «Научить Жизни», как называет это папа.

— Ты же хочешь быть умным? – спросил Сережа у Юры, — Глупым быть нельзя. Глупым быть плохо. Так мама говорит. А значит нужно учиться. Правильно?

Юра, конечно же не ответил. Лишь улыбнулся, глядя на своего заботливого старшего брата.

После чего Сережа выбросил маленького Юру в окно.

И Юра полетел вниз с сорок второго этажа. А что ему еще оставалось делать? Он не был птицей, не был самолетом, он был самым обычным маленьким человечком – несмышленым, глупеньким, и уже довольно тяжеленьким.

Евгений Павлович мирно сидел на кухне, пил свежезаваренный чай и читал вчерашнюю газету. Несмотря на приличный возраст и желание носить солидную профессорскую бородку, он предпочитал держать свой внешний вид примерно на сорока-сорока пяти годах. А еще предпочитал носить очки, за что его ругали как в университете, так и дома – зачем, если у него, как и у всех, идеальное зрение? К чему эти архаизмы? Но Евгению Павловичу просто нравилось, как они смотрелись на лице. Солидно, умно. Как на картинке какого-нибудь научного журнала далекого двадцатого века.

И вот, примерно в тот момент, когда он осторожно прихлебывал горячий напиток, до него донесся громкий и неприятный детский плач, а затем маленький Юра стремглав промелькнул за окном.

Евгений Павлович улыбнулся. Вместе с приятно обжигающим пищевод теплом горячего чая, на него нахлынула волна воспоминаний. Профессор закрыл глаза и увидел своего старшего сына Максима, будто все происходило вот буквально вчера. Он был таким милым ангелочком, когда Евгений Палыч, вместе со своей женой Настенькой, вместе скидывали сынулю на встречу ветру. Конечно, они тогда были молоды, а потому не располагали теми солидными финансами и уважением коллег, а потому жили в простой старой пятиэтажке на границе мегаполиса. Их квартира располагалась на втором этаже, а потому тогда им пришлось забираться вместе на крышу с младенцем на руках.

Максим плакал вот точно так же, когда дрянной инстинкт самосохранения начал свое отравляющее действие на организм маленького мальчика.

Евгений Павлович, прислушавшись, все еще мог различить удаляющийся плач Юры на фоне шума большого города. Ну, конечно, сорок этажей, это вам не пять. Максим тогда успел лишь пискнуть, заорать, лишившись опоры маминых рук, а потом почти сразу плюх, и сразу затих.

«Эх, Максим, где же ты сейчас? – пронеслось у профессора в голове, — Все сражаешься на Титане, отвоевываешь еще одну планету для человеческой расы. Уже лет десять от тебя ни ответа, ни привета. Мог бы и уважить родителей.»

Кряхтя и все еще улыбаясь от приятной ностальгии по старым добрым временам, профессор иммунологии открыл глаза, снова отхлебнул вкусный чай и продолжил, как ни в чем не бывало, читать газету.

А Юра все летел и летел вниз. Этаж проносился за этажом, а Юра плакал, орал, истерил. Инстинкты, вылезшие на поверхность, горели синим пламенем, сигнализируя: «Ты умрешь, умрешь, умрешь!»

Пролетая тридцатый этаж, если бы слезы не застилали его глазки пуговки, в незашторенном окне он мог бы увидеть двух молодых людей, целующихся на сложенном диване.

И даже если бы парочка услышала Юру, им было бы все равно. Они были слишком заняты друг другом.

— Постой, милый, — Оля отстранила от себя парня, — Миш…

— Да?

— Может в этот раз попробуем что-нибудь… необычное? – она потупила глаза, засмущавшись своего нескромного желания.

— Эхе-хе, — улыбнулся парень, предвкушая скорое наслаждение. Он уже давно ждал подобного предложения, — Например?

— Ну не знаю… Что-нибудь новенькое.

— Хочешь в попку?

Читать далее в сборнике "Застрявший в Понедельнике"