Рецензия на 1 том "Час нашего Торжества" от Натальи Дульневой

А вот супер подарок на Новый Год 2020 - рецензия  на первый том  от моей коллеги, историка-медиевиста, специалиста по средневековому катаризму Натальи Дульневой. Это первая профессиональная рецензия  от эксперта  международного уровня именно в той научной области, которой посвящен мой роман.

                                                                                            ***

Когда начинаешь читать этот текст, то с первых же страниц понимаешь, что это - талантливая вещь. Но самое сильное чувство, которое он вызывает поначалу – это отторжение. Словно входишь в знакомую комнату, наполненную близкими людьми, но ощущаешь себя будто во сне. Все вещи переставлены, люди странно одеты и тебя не узнают. Тебе все время хочется сказать, а потом просто кричать – это не так! Это не то! Этого не может быть!

Ты все равно продолжаешь читать эту книгу так, словно твоя душа требует яда. Ты уже даже начинаешь чувствовать эмпатию к героям – одним сочувствуешь, к другим относишься с неприязнью, но все же тебя не покидает мысль, что ты участвуешь в каком-то безумии, продолжая искать в этом безумии логику. 

Один из главных героев, Бен, с самого начала вырисовывается очень рельефно. Его размолвка с женой, его мелкие бытовые проблемы – все это вскоре утонет в водовороте ужасных событий. Это человек, которой предпочел бы жить, наверное, не зная ничего о другом мире. Но этот другой мир его не спросил, он просто ворвался к нему и изменил его жизнь. 

Другой мир начинается с образа леса, который лично у меня вызывает множество ассоциаций, начиная с Льюисовского «леса между мирами».Когда Бен встречает средневекового «двойника» своей жены – Катрину – начинается игра со временем, в которую втягивается и читатель. Но вернемся к лесу и дому, который там стоит, вернее, к его обитателям.

Я полагала, что все знаю о жизни этих людей – ведь перед нами община катаров, а я чуть ли не всю жизнь изучала их. Но эти люди показались мне странно незнакомыми – именно они и вызывали это самое отторжение. Вся их жизнь была не тихой, спокойной и умиротворенной, а мрачной, преисполненной нервотрепки и ненависти. Они говорят друг с другом надменно, в их среде насилие является естественным и нормальным, и никакой любви, да, что там – даже уважения друг к другу - у них нет. Они не живут в ритме совместных молитв и работы, а испытывают бесконечную усталость друг от друга. Они даже молятся в одиночестве. У них нет ритуальных товарищей и подруг. Нет установленных «часов». Они едят каждый сам по себе. Я не могла узнать здесь никого и ничего, и испытывала постоянный шок. И все же я продолжала читать дальше, как-будто у меня было предчувствие, что, несмотря на странный антураж и магию, здесь кроется какая-то правда. 

Описанная здесь катарская община поразила меня не только тем, что это - мрачные нелюдимые существа, но и тем, что они живут одни, безо всяких верующих. Это монахи, предоставленные сами себе и полностью извратившие все принципы, на которых была основана их вера. И только потом до меня начало доходить, ведь речь идет о загнанных в подполье английских катарах, которые утратили связь со своей иерархией и братьями, постепенно превратившихся в изгоев, забывших и утративших основы своей веры. Они не чувствуют себя частью Церкви, но при этом их гордыня непомерна. И на фоне их общения с Беном, чудесным образом, попавшим в их время, это ощущается особенно остро. Да и сами члены общины чувствуют, что все вокруг вангует смерть их веры. А безобразные драки, происходящие в доме, только подчеркивают это чувство.

Бену недаром кажется, что атмосфера в доме, где они живут, мало чем отличается от монастыря, вернее, даже от карикатуры на монастырь. Бледные, вечно голодные, никогда не улыбающиеся – разве это не карикатурное изображение катаров, которое распространяли немецкие и французские католические хронисты в Средние века? Не удивительно, что местные жители воспринимали их как каких-то извращенцев. 

Кроме того, эти люди – члены общины – живут в постоянном страхе. Страхе, что их выдадут, что любой их собрат, который уйдет в деревню, может их выдать, вольно или невольно. Хотя, как раз эта атмосфера подполья мне знакома, уж об этом я очень много читала в документах. 

Бен – атеист, и когда он понимает, что попал в нечто вроде монашеской общины, тоже испытывает неприятие, не желая вникать в религиозные подробности. Но этому неприятию как-то сразу не веришь. Когда Катрина говорит ему, что они – община христиан, которые не хотят иметь ничего общего с Римской Церковью, то его интерес к этой ситуации становится неподдельным. 

Одной из главных сюжетных линий является, конечно, болезненная любовь Катрины к своему умершему брату, любовь настолько сильная, что Катрина даже преодолевает время с помощью магических предметов, в частности пряжки, и пытается повернуть его таким образом, чтобы ее брат не погибал. Но, как сказали бы катары – те катары, которых знаю я: время - это игрушка дьявола. И пытаясь на него повлиять, ты словно садишься играть с ним в шахматы. А надо всего лишь перевернуть доску… Но Катрина-то управляет временем и то чувствует упоение своей властью, то пытается свести счеты с жизнью, поскольку так и не привыкла к смерти брата. Но мы видим Катрину в первой части книги, практически, глазами Бена, которому везде мерещится его жена Джил. Потому он и воспринимает ее очень позитивно, и прощает ей почти все. С его точки зрения она – жертва, и подсознательно он готов ей помогать снова и снова.

Когда Бен попадает в свое время, он уже не может жить, как раньше, хотя ему трудно в  этом признаться. Но в его руках случайно оказывается пряжка Катрины, которая позволяет менять время. И эта встреча со странной и даже ужасной девушкой – двойником его жены – «выжигает ему сердце». Он пытается постичь в чем суть его путешествия во времени, начинает делать несвойственные ранее вещи – даже читать о той эпохе, куда он попал, чтобы разобраться в себе, своих видениях и даже своей судьбе. Он связывается со своим другим историком – и, как будет видно позже, все эти его метания вовсе не случайны. Бен словно ищет себя самого во всей этой истории. Меня именно это больше всего привлекает в Бене. Мне слишком знакома эта притягательная сила документов, которые оставляют большинство современных людей равнодушными. Когда они являются словно волшебным ключиком, открывающим двери времени. А ты, словно крыса за флейтистом, покорно идешь туда, куда они тебя ведут, не задумываясь и не жалея ни о чем. Единственное твое желание – это докопаться до истины. 

Этот атеист, которому претила любая «религиозная чушь», стал пытаться выявлять суть идей тех людей, с которыми он встретился в доме в лесу. И это был тот момент, когда мое отторжение сменилось неподдельным интересом. Бен обращается к своему давнему приятелю, историку Жану Бодену, чтобы тот посоветовал ему какую-нибудь литературу, и погружается в это чтение с головой. При этом удивительно, как быстро этот человек разобрался в проблеме и выяснил, кто же такие катары, отбросив всякую эзотерику и устаревшие теории. Может, потому, что он полицейский и у него аналитический ум?

Возможно Бен в первой части и является для меня самым притягательным персонажем, потому что чувствует в Средневековье и катаризме то, что чувствовала и я, с самого начала. Когда он, в своих поисках истины приезжает в Бордо и смотрит на «пламенеющую готику» собора Святого Андрея, где я побывала в реале, этот момент «узнавания» средневековья мне сделался очень близок. Бен вроде бы ищет в текстах Катрину и ее братьев, которые притягивают его, несмотря на то, что, побывав в их среде, он проникся к ним неприязнью, но на, самом деле, он ищет совсем иное - то, в чем он сам себе не желает признаваться. В разговоре со своим другом он демонстрирует чудеса богословской подготовки. Его интересуют аргументы, которыми катары доказывали тщетность и пустоту ортодоксальной интерпретации христианства. Хотя в посещенной им общине он не так много вел богословских бесед! 

Постепенно, будучи со своим другом на раскопках, Бен начинает вести себя как визионер. Видение Бена окончательно примирило меня с книгой и ее героями. Возможно, потому что оно было созвучно снам моего детства. Мне иногда снился ад. А здесь Бен увидел не ад, но – как я вижу – псевдо рай. Ад под видом рая. Место, куда вымощена дорога благими намерениями. Где застряли люди, думающие, что идут к Спасению, но утратившие дорогу Добра. Разорвавшие связь с Церковью, утратившие вот это «Где двое соберутся во имя Мое, там Я посреди них». И огненное поле, разделившее его и Катрину стало словно предвестником будущих событий. Событий, когда двойники поменяются местами.