Как быть скромным, когда ты совершенен (2). Горшок вращается в гробу. "Хан и его сын" А. Сербина

После ошеломительногоопределённого успеха моего обзора на «100 эссе» мэтра Сербина, были просьбы явить миру сего гения в стихотворной форме.

Иногда литература заходит так далеко в пафос и метафору, что случайно выходит в гротеск. И не возвращается. Иногда ты просто 5 лет хранишь файл с пометкой «не удалять ни в коем случае», время от времени открываешь, когда всё становится совсем уж плохо, чтобы покекать  

Что ж, я не мог больше хранить это сокровище в темноте, как Голлум кольцо, настало время пора явить миру поэзию, от которой одновременно и жгучий приступ испанского стыда и извращенное удовольствие и желание время от времени перечитывать и вспоминать, как, пожалуй, самое забавное, что мне приходилось читать.

Потому что это не просто поэма. Это БРУЛЬЯНТ. Это эстетическая черепаха из глубин постсоветской поэтической лавки. Это... это... это...

 Это произведение, которое одновременно и всё, и ничего. И имя ему — «Хан и его сын (крымская легенда)». эпос, которого мы не заслужили, но, увы, получили.

Это текст, написанный:

а) с амбициями «Легенды о любви» Алиева;

б) рифмой уровня «газета для учителей труда»,

в) и хронологией фанфика по мотивам «Assassin’s Creed: Керчь».

Понятное дело, полностью публиковать не буду, т.к. авторское право. Но корочки! корочки! 

1. Завязка, или «любовь, гарем и евнух-завгар»

"Был хан Мосолайк на земле благодатной, 

Счастливой сложилась судьба.

Удачлив был хан и на поле ратном,

Дворцы и мечети его так богаты,

Бесчисленны хана стада."

Мосолайк, Карл! Звучит так, как будто кто-то пытался одновременно вспомнить «Мамай», «Facebook» и «бешбармак», но отвлёкся на звонок из ЖЭКа.

Весь Крым, даже далёкий от истории, знает, что ханов у нас — штук пятнадцать, не больше, и все они были либо из рода Гиреев, либо напрямую замешаны в геополитику с Османами.

Никакого Мосолайка, блядь, не было.
И быть не могло.

Но ладно, хрен с вами, автор, творческое допущение, крымская легенда так крымская легенда. Идём дальше. Спойлер: но историческая достоверность ещё знатно долбанёт по голове. 

Итак, шо мы узнаём. Он успешный, у него: дворцы, (!) мечети, гарем на 300 жён,

Триста, Карл. Прямо как у спартанцев. Только вместо щитов — веера, вместо битв — танцы:

"Ласкал он их днём, и ласкал под луною,
Они для него танцевали гурьбою"

Гурьбою, между прочим. Занесите в словарь поэтических терминов. Ну ладно чо это я до рифмы доколбался, когда есь такой вот шедевр...

евнух-завгар (шоб вы понимали, реальная цитата)

"Заботился хан о своих  ненаглядных,

Поскольку лишь самых красивых в гарем,

К тому ж молодых, только девушек ладных

Брал евнух, завгаром, другим неповадно

И глянуть на жён, чтоб не вышло проблем."

А дальше... завязка, как в фильме 90-х: хан увидел ЕЁ. Увидел и понял: триста жён - ошибка. Её стан - откровение.

"Однажды в гарем привезли восемь пленниц.

Картина обычная. Только, вот, хан

Вдруг сам подошёл, лично, будто умелец

Изделием редким сражён, 

Средь бездельниц

Одна поразила его, её стан"

"Дороги любви неожиданно странны,

И как необычны порою они!

Любви покоряются сёла и страны.

Для хана казачка из русской Кубани"

Сразу чувствуется: это не просто стихи — это литургия влюблённости. И дальше начинается романтическая фреска, от которой коробку с мимими выносит изнутри:

«Он осыпал её жемчугом слёз»
«Он ЛЮБИТ
Действительно, хан – влюблён!»

Да, так и написано — капсом. Это чтобы никто не спутал гормональный психоз с эндорфиновой аномалией. 

Я уже когда-то говорил, шо за любовь писать, пожалуй, самое сложное потому что есть большой риск скатиться в наивные штампы? Так от Сербин такого не боится. Он в штампах не тонет, он в них плывёт брассом  

2. Поворот, конфликт. Любовь не делится. Сбросим же её со скалы

И от казалось бы, да? Хан там весь обмяк, не ест, не пьёт, только дарит жемчуг из глаз и пытается приласкать свою деву. И я таки собирался закрыть уже на этом моменте, т.к. зная Сербина там по-любому должна щас быть постельная сцена, где чел сублимирует. Но, славтегосподи, обошлось. хотя...

Наконец-то пошёл любопытный сюжет и драма уровня "Сказки о золотом петушке" А.С. Пушкина

"Однажды вернулся тот сын из похода,

Неслыханно много врагов он побил.

И хан тут при всем честном  народе

Награду любую при полной свободе – 

Всё сыну отдаст, что бы тот ни просил."

Выходит сын. И говорит:

«Мне нужна лишь она,
Твоя дорогая певунья-казачка,
Мечта корабля – та высокая мачта»

Мачта, Карл. Мачта.
Пока вы перевариваете эту рифму, начинается то, за что я люблю эту поэму и ни при каких условиях не скажу, что это плохо. 

Сын просит у отца отдать ему женщину. Единственную. Из гарема.
И что делает хан, этот столп власти и страсти?

Казачка была – но теперь уж не будет,

О, как же случается в нашей судьбе!

- Отец, ты её обещал мне при людях,

Любовь ли рассудит,

И кто нас осудит?

Да, так и решим: и ни мне, ни тебе.

Нам выхода нет,

И ЕЁ мы не спросим,

Отец, мы всегда были так смелы.

Давай её сбросим         

Давай её сбросим

Мы сбросим её со скалы.

Простое крымское решение сложного восточного вопроса.

На этом месте я перестал читать — и начал слышать. Слышать, как где-то за скалой, в тумане, раздаётся голос Горшка:

С головы сорвал ветер мой колпак... 

Отдай казачку, а не то я рассержусь...

Никакой морали, никакой внутренней борьбы. Ни философии, ни совета старейшин, ни сочинения сонета.
"Сбросим". 
Как будто спорили, кто будет доедать хачапури.

«Теперь – отрезвляющих будней финал»

Никогда прежде будни в доме дона Альвареса крымского хана не были такими... гравитационными.

Женщину, как и положено в балладе с привкусом рок-оперы, сбрасывают. Молча. Статно. Хан страдает, сын молчит, море ревёт.

"Она радостно встретила хана,

О, мой повелитель, любимый, родной!

И вмиг поняла ВСЁ,

И на руки хана

Казачка упала почти бездыханно,

Упала, обняв приговор свой земной.

…Он бережно нёс свою хрупкую песню,

Последнюю песню последней любви.

А сзади шёл сын…

Ему тоже известна

Была эта песнь…

О, прощай, поднебесье,

Последнее счастье – меня позови!..."

(Серьёзно, как можно НЕ ЛЮБИТЬ этот текст?)
Это ведь уже не просто лирика. Было бы невероятно охрененно, если б Король и Шут в лучшие свои годы положили б это на музыку и/или вообще зонг-оперу запилили. 

но стоило мне расслабиться и подумать "эээ... неплохо", как...

"Не помнил,

Не понял,

Разжались как рук…

А хан всё стоял,

Как будто без рук…"

И дальше драма все эпично роняют слёзы.

3. ЗЫЭНД

"Теперь…

Хан вернулся

И встал на ТОТ камень, 

Который последним по жизни скорбел.

И камнем хан следом за ней полетел,

В то страшное море,

За васильками…"

Забыл сказать. "Глаза-васильки"  (!) единственная характеристика казачки. Повторяется 11 раз. Восхитительно. 

но хрен с ним. Дальше нас ждёт довольно эпичный сюжетный поворот, буквально в последних строках,  который не мог не порадовать. Драма выверена, поэма заиграла почти настоящими трагическими красками. Даже язык становится плотнее, почти кинематографичным:

"Шли молча сюда, их тогда было трое,

Теперь, когда сын шёл назад – он один…

Отец будет сниться над вечным покоем,

Глаза-васильки будут век беспокоить.

Наследство…

У хана – 

Единственный сын…"

И ты читаешь это и такой:
«Блин, сильно.»
Правда. Искренне. Пронзительно. Печально.
И вроде бы думаешь: ну вот, наконец, не всё же гэгами про гарем меряться. Тут есть плоть. Настоящая эмоция.

А потом...
…стоп.
…погодите.
…Минуточку.

Я же предупреждал в самом начале, что "историческая достоверность" рано или поздно даст по темечку. И вот она вваливается, как участковый в баню.

КАКАЯ. В ЖОПУ. КАЗАЧКА?
 Почему она существует в поэме, где таймлайн, этнография и здравый смысл держатся на соплях из патетики и дешёвой рифмы?

Кубанское казачество — 1792 после ликвидации запорожского (1775)
Крымское ханство — до 1783 года.
Татарская культура — исламская, гаремы — османского типа.
А у нас тут: 

а) Казачка-певунья (само это понятие лютый привет из 19 века)

б) В гареме

в) Влюблённая в хана Мосолайка (которого, напомню, не существует)

Эта женщина, простите, вне исторической канвы, вне культурной принадлежности, вне географии и вне... вообще всего. Загугленная страсть из другого столетия. 

Что самое досадное, поэма так-то при должной редактуре могла бы быть норм.
В ней были живые эмоции.
Была структура. Была даже рифма (иногда не в жопе).
Это лучшее, что написал Сербин. Без шуток. Шо важно, это не хуй с горы школяр на кружке самодетельности. Это кандидат философских наук, доцент, преподаватель вуза. 
Но потом он сказал себе: "А пусть будет казачка"... и всё... пиздец. Занавес

Человек, который, сука, должен был понимать, что временные линии, культурные коды и логика — это не просто слова. Это минимум, если ты учишь других людей думать.
Если ты сам стоял у доски и рассказывал про историю мышления, а потом — вот это.
Вот это.
Вот. Это.
Поэтическое фэнтези по методичке "Как сломать Хронологию за 5 строф и не подавиться метафорой".

И в этом смысле "Хан и его сын" — поэма не о любви, не о жертве, не о страсти и даже не о тщеславии.
Это поэма о том, как один несоответствующий элемент может сбросить с скалы целую идею.

Слава Казачке. Позор Мосолайку.
А доценту — двойку по истории. Без права пересдачи.

И вот теперь скажите мне честно:

Вы тоже вначале подумали: «ну не так уж и плохо, атмосферно»?

А потом всё рухнуло?

У кого тоже случился этот момент осознания, когда «васильки» обернулись геополитическим ляпом?

Пишите. Делитесь. Страдайте со мной.
Если вы читали и почувствовали одновременно жалость, ржаку и желание отредактировать всю историю Евразии — вы не одиноки.

Пусть этот текст соберёт всех потерянных в гаремах рифмы,
всех сброшенных со скалы здравого смысла,
всех, кто однажды поверил,
а потом вспомнил:

Какая, в жопу, казачка?

Если вы дочитали до этого места- пишите коммент
Если вы преподаватель — пишите коммент
Если вы Сербин — пишите коммент
Если вы хан Мосолайк — пишите коммент
Если вы казачка — срочно со скалы на выход.

ЗЫ: С большим удовольствием купил бы все 14 книг этого замечательного автора. Но увы, интернет на него почти молчит. Ключевое слово "почти". То ли ещё будет