Пригоршня букв для Марики В.

Конечно же, это был штамп. Да еще како-о-ой штамп! Облезлый, потрескавшийся от времени, запотевший от дыхания сотен тысяч ртов, избитый, истерзанный, измочаленный и — с во-о-от та-акущей… нет, не бородой — бородищей! Не стоящий даже упоминания — ни мысленно, ни (тем более!) вслух.

Так считала Эми, Ольга-Эмилия. Слишком эмоционально, слишком импульсивно, слишком темпераментно. Да! Да, конечно! И это несмотря на то, что все ее суровые, безжалостные эпитеты адресовались не живому существу, не явлению, не предмету — всего-навсего выражению. Горстке букв. «Удался на славу.» Нет, ну надо же! Подумать только, ха! Могли бы чего и поновее придумать, пооригинальнее, мистер Йоу! Посвежее, что ли. Но чтобы сочинить такое, надо или самому быть (или хоть на время стать!) посвежей, а для начала — стряхнуть пыль с ушей или (хотя бы!) с пиджака. И девушка с нескрываемой насмешкой глянула на злополучного гостя.

Мятый серый костюм, спутанные седые волосы, бурые, вечно затоптанные ботинки (Эми никогда, не единого разу, — за все три месяца пребывания мистера Йоу в гостинице, не видела их чистыми), белая, с сизым отливом, кожа (как вчерашняя манная каша, забытая и прокисшая), длинный обвислый нос и печальное выражение больших миндалевидных глаз. До того больших, что они казались пересаженными с другого лица. Ходил мистер Йоу, задрав голову и размахивая худыми, словно лишенными костей, руками с непомерно длинными пальцами. И то ли от природной заторможенности, то ли от постоянного витания в облаках (а, может, безостановочного решения государственных проблем — как знать, как знать!) — это ходячее недоразумение каждый раз, переступая порог, билось головой о притолоку. «Ну, вот и поздоровались!», тут же, с улыбкой, комментировал дедушка. Он любил посидеть в мягком чиппендейловском кресле у самого входа и читать, читать, читать. Что?! Да какая разница — хоть инструкцию по употреблению туалетной бумаги! Было, было в его обширной коллекции и такое. Читать и, заодно, вполглаза наблюдать («ага!») за входящими и выходящими: дедушка мечтал когда-нибудь, в обозримом будущем, написать роман и, между делом, подыскивал подходящие типажи. Ну, или хоть какие-нибудь. Авось пригодится! «Ничего! До свадьбы заживет!», добавлял старик, искренне, от всей души, жалея бедолагу.

«До свадьбы, вот еще! Кто ж позарится на такое чучело?! Он даже сочинить что-то новенькое — сходу, слету! — и то не в состоянии! Серый, обшарпанный, как древняя стена какая-то, не помню её названия. Замызганный, фу! — Девушка глянула на мистера Йоу, который в это время как раз пытался снять приставшую к пиджаку перхоть. Но пальцы его были слишком длинными и неловкими, а жесткая ткань цепко держала мелкие серые чешуйки. — Нудный. Унылый. Словно не из Планетарной Миссии пришел, а приволокли его, награждая пинками и оплеухами, с исправительно-трудовых работ третьей степени тяжести. Если и, вообще, не пятой! „Неофициальный посол инкогнито“ — смех и грех! Тьфу!»

Впрочем, в гостинице всегда жило много официальных, полуофициальных и неофициальных лиц. Дипломатов при исполнении, дипломатов инкогнито, сибаритов всех мастей и просто любителей экзотики. «Да, да, уют — настоящий уют! — нынче и впрямь стал экзотикой», усмехалась бабушка, отдавая ключ очередному новоприбывшему. Серебряный, местами почерневший, ключ с головкой в форме розы и цепочкой с колокольчиком. Крохотным, не более ногтя большого пальца, но очень и очень звонким. Гости приходили в восторг, видя подобный раритет, охали, ахали, причмокивали губами, закатывали глаза, присвистывали — и, не в силах перебороть внезапно вспыхнувшие чувства… увозили ключ с собой. На долгую, добрую память о невиданном, поистине невиданном, гостеприимстве! Небывалом! Увы, это случалось чаще, чем хотелось бы. 

И после первых пропавших не то трёх, не то пяти «сувениров», дедушка предложил включать их стоимость в счет. По умолчанию. «М-да уж, уют стал экзотикой. И не только уют, — добавляла бабушка, заметив знакомые огоньки восхищения в глазах нового постояльца. — Да, в наше время всё, всё было иначе!»

Досадные мелочи, но — мелочи, не более того. Гостиница «Уютные чудеса» пользовалась большим… нет, не так! — огромным, просто потрясающим спросом: среди иностранцев и иноземцев (в основном, с ближайших планет) оказалось немало любителей земного ретро.