С небес на землю

Виолетта всё так же смущалась открыто смотреть на Марка, как и он сам робел поднять взгляд на спутницу. Задав очередной вопрос, она окинула парня быстрым взглядом: тёмно-русые с медным отливом растрепанные волосы, длинные ресницы и густые брови, взгляд направлен на дорогу.

Говорили о разном: школа, друзья, домашние животные, увлечения. Когда Виолетта коснулась темы дома, Марк не захотел обсуждать, сказав с улыбкой: «Давай о хорошем». Немного помолчав, Виолетта вспомнила:

– А ты уже готовился к контрольной по физике?

Марк знал, что физика – не самая сильная сторона Виолетты, поэтому ответил с некоторым бахвальством:

– Да я никогда не готовлюсь, мне физика легко даётся. Могу помочь, если хочешь? Ну... подготовиться к контрольной.

Почему-то в этот момент Виолетта почувствовала особенную симпатию. Она посмотрела на Марка в упор, их глаза встретились.

Марк – симпатичный парень, внешность и черты которого обещали, что он станет действительно красивым молодым мужчиной. Маргарита Петровна, коллега матери Виолетты, обязательно сказала бы: «Ни дать ни взять жених!» У Марка были крупные черты лица: большие глубоко посаженные глаза цвета гречишного меда, крупный нос и пухлые, с трогательным изгибом, губы. Широкие скулы придавали лицу мужественности, высокая, прямая шея переходила в выступающие ключицы и ещё неокрепшие плечи. Виолетта любовалась им, но пока, в силу возраста, не понимала, что её так притягивает и волнует.

– Да… хочу, конечно.

Марк с улыбкой отвёл взгляд. 

Они гуляли ещё около двух часов, время прошло незаметно. Стоя у калитки дома Виолетты, парень собирался с силами, чтобы обнять её в этот раз – теперь они встречаются, поэтому обязательно нужно. Он переминался с ноги на ногу, Виолетта тоже не знала, что делать, но обняться хотелось. Виолетта сделала робкий шаг. Марк, увидев это, тоже шагнул, ноги стали будто ватными. Оставался последний шажок, и вот она – Виолетта. Вытащив руки из карманов джинсов, Марк подался вперёд и обнял её: правая рука обхватила плечи, левая легла в районе поясницы. Это было безумно приятно. Всё тело вмиг ослабело, когда Виолетта обвила руками его торс. Он чувствовал её тепло, чувствовал, как сильно бьётся её сердце. Марк подумал, что уже достаточно долго держит Виолетту в объятиях, но не смог разъединить рук. Огромным усилием воли ему удалось отстраниться от невысокой фигурки, и он увидел пылающие щёки и глаза, чёрные из-за сильно расширенных зрачков.

– Ну, пока, – Марк снова смотрел на свои кроссовки, чувствуя, как горят лицо и шея.

– Пока. Напиши, когда дойдёшь.

– Хорошо.

Марк шё домой на негнущихся ногах и думал о словах Виолетты «напиши, когда дойдешь» – как приятно.

Виолетта стояла у калитки, не в силах сдвинуться с места. Она всё ещё была в том, уже ушедшем мгновении, в объятиях Марка, чувствовала, как его руки, дрожащие, несмелые, легли на её спину и плечи, как сбилось его дыхание, ощущала его аромат. Электрический заряд прошёл по всему телу, ноги ослабели. Сейчас она думала, что этот момент точно запомнит навсегда. Оказавшись в своей комнате, Виолетта рухнула на кровать и отправила Саше голосовое сообщение. Она описала свидание во всех подробностях, но в последний момент передумала и отправила в корзину. Она записала новое, избегая подробностей и деталей. Ей показалось неуместным рассказывать подруге всё. Это только её и Марка, ничьё больше. Раздался стук в дверь, Анастасия Афанасьевна заглянула в комнату:

– Вила, ну как погуляла?

– Отлично, – девушка смущённо улыбнулась.

– Ага, – глаза матери смотрели хитро, – ну ладно, домашнюю сделала?

– Да, ещё утром, и физику повторила. Марк обещал помочь перед контрольной.

– Ого, повезло тебе, что молодой человек в физике разбирается, – с улыбкой сказала мама, – может тогда кино посмотрим вместе?

– Давай, – «новая» Анастасия Афанасьевна очень нравилась Виолетте.

В этот вечер девушка получила много сообщений, в основном от Саши, но Марк так и не написал.

                             ***

Марк шёл, счастливый, улыбающийся: «Смог! Я смог!». Он снова и снова переживал тот момент, мгновение их с Виолеттой объятия. При каждом воспоминании ток пробегал по его телу парня, сосредотачиваясь где-то внизу живота. Марк был наполнен силой, чувствовал гордость, потому что смог сделать этот шаг. Парень не заметил, как оказался во дворе своего дома. Открывая дверь, он думал о Виолетте, о том, что напишет ей. Марк вошел в квартиру и услышал истеричный голос матери: 

– Ну явился наконец! Где был? – глаза женщины метали молнии.

– С Игорем гулял, – буркнул Марк.

В секунду оказавшись рядом с ним, мать схватила ложку для обуви и стала хлестать сына, куда попало, без разбора. Мальчик резко сжался в комок, подставляя под удары ладони.

– Ты кому врешь, где был, отвечай, поганец! – рука обрушила последний удар.

Мать, запыхавшаяся, красная, с лицом, искаженным яростью, смотрела на сына, который сжался в углу, будто затравленный зверёк. Женщина выпрямилась, тяжело дыша, и победно вздернула подбородок:

– Я жду! – рявкнула она.

Марк подумал, глядя на ромбики линолеума: «Видимо, она всё знает». 

Полина Владимировна действительно знала. Стоя у окна и пыталась разобрать, о чём говорят соседки у подъезда, когда Марк вышел из комнаты и отчитался, что идёт гулять с Игорем. Дверь закрылась за парнем, и ничего не предвещало беды. 

Во дворе припарковался большой джип, которого Полина Владимировна еще не видела здесь. Конечно, этот факт очень возбудил её любопытство, и женщина стала наблюдать, к кому приехала такая дороговизна. К несчастью Марка, именно сегодня Игорь поехал кататься на новом велосипеде с другом из другой школы. Проезжая мимо окон квартиры, где Марк жил со своей матерью, Игорь остановился, чтобы пропустить внезапно появившегося мальчика на самокате. Полина Владимировна ясно увидела лицо друга, с которым ушел гулять её сын. 

– Гадёныш, – процедила она сквозь зубы и рванулась к двери, будто хотела побежать за сыном. Всё же поддавшись здравому смыслу, женщина постояла немного в проёме, затем опустилась в свое кресло и крепко сжала пульт.

Всё время отсутствия сына, женщина распаляла себя, гадая, где он может быть. Она вспоминала, как накануне Марк ходил в кино с классом – причёску, шоколадку. «Точно врёт! Дуру из меня делает!» Сейчас Полина Владимировна дала волю гневу. Она возвышалась над сыном, как воплощение правосудия за вероломный обман. Марк изо всех сил старался не плакать, но истерика подступала к самому горлу. Он чувствовал себя затравленным псом, ещё чуть-чуть, и пена хлынет изо рта. Он молчал, глядя на мать исподлобья. 

– Телефон мне, – мать вытянула руку. Она поняла, что ничего добиться не сможет, но капитулировать совсем не собиралась.

Мальчик не двигался.

– Ну! Ты тупой или глухой?! Телефон мне! – она яростно трясла вытянутой рукой.

Марк попытался уйти, но женщина так сильно ударила его ложкой в лицо, что в глазах потемнело. Он схватился за голову и сел на пол.

– Телефон мне! – истерика всё набирала обороты, закручиваясь, как настоящий смерч.

Мальчик вытянул дрожащую руку, в которой был зажат телефон. Пароля она не знала, бояться нечего: «Пусть хоть убьет – не узнает».

Полина Владимировна взяла телефон из руки сына. Она моментально успокоилась и нагнулась, чтобы осмотреть место удара. Женщина отодвинула волосы со лба сына, но Марк яростно откинул её руку. Выходя из прихожей, она сказала: «Больше не увидишь».

Оставшись один, Марк, дал волю эмоциям и беззвучно плакал, сидя на грязном коврике.

Полина Владимировна очень трепетно оберегала чувство собственного достоинства. Её авторитет должен быть непререкаемым, послушание стопроцентным. Её мнение – истина. По её мнению, Марк просто не мог иметь свою личную жизнь, скрывать что-то и тем более интересоваться девочками в его-то годы. Ударив сына, она испытала триумф – добилась своей цели, получила телефон. «Это он вынудил меня прибегнуть к крайним мерам, я не виновата. Будет знать, как дурачить мать, – думала женщина, – и вообще, одна его воспитываю! Как ещё поступить со здоровенным лбом, который не слушается?»

Марк, успокоившись, поднялся и неслышно прошёл в свою комнату. Он подумал про компьютер, но провода не было в розетке – и его забрала. Тогда мальчик разделся, лег под одеяло, накрывшись им с головой, и сжался в комочек. Внутри была пустота... он ощущал себя пустой комнатой, в которой забыли закрыть окно в самый разгар зимы. Мысль о Виолетте, об их первом объятии больше не грела. Думая об этом теперь, мальчик испытывал стыд… стыд и страшное желание исчезнуть, просто не существовать.

А что было дальше, можно прочитать здесь: https://author.today/work/423024