Твердая НФ, что бы под этим ни подразумевалось :)

Повесть "Теоретик"

https://author.today/reader/371254/3430384

"

Лучше всего думалось после заката. Свет  Саша не включал, и кабинет отца медленно погружался в темноту. Полки с  книгами поднимались на три метра, под потолок, и чтобы достать том с  самого верха, требовалась стремянка. Отец любил размышлять, сидя в  кресле, но Саше это не подходило: развитие мысли, идеи требовало  физического движения. Пушкин, сочиняя стихи, тоже ходил по кабинету, в  очередной раз вспомнил Саша. Правда или нет? Ирина как-то сказала об  этом – может, пошутила.

Саша прошелся  вдоль полок, глядя на корешки. Он был как спортсмен перед решающим  прыжком. Или как воин, проверяющий доспехи перед битвой. Вытащил  потрепанный зеленый том: «Методы квантовой теории поля в статистической  физике», хит шестидесятых годов прошлого века. Пролистал. Почти на  каждой странице – пометки отца. С сожалением вернул на место: книгу эту  он знал отлично, но сейчас она не поможет. А что поможет? Взгляд  пробежался по полкам. Никто в мире не работал с пучком мюонов такой  плотности, как у нас, мелькнула мысль, даже французы с китайцами. На  глаза попался толстый, добротно изданный том материалов конференции  «Мюонный катализ: эксперимент и теория. Новосибирск, 2035». Как всегда,  экспериментов много, а вот с их осмыслением – проблема. По алфавитному  указателю Саша нашел доклад Франсуа Лорана о расчете времени жизни мюона  в веществе. Самая интересная работа конференции – как ни странно, слабо  связанная с ее темой.

Саша пробежался  по выкладкам знаменитого француза, снова испытывая удовольствие от  строя мысли, близкого собственному. Да, изящная работа. Но зачем Лоран  занялся ею? Время жизни мюона давно определено экспериментально и  рассчитано теоретически, какой смысл возвращаться к этому? Ради того,  чтобы продемонстрировать виртуозное владение аппаратом теоретической  физики, доступное лишь немногим на планете? Вряд ли – не вяжется это с  характером Лорана. Саша вспомнил случайную встречу с французом, за  завтраком. В ресторане был укромный закоулок, мало посещаемый  участниками конференции. Именно там Саша предпочитал завтракать – будучи  интровертом, не любил разговоров за едой. И вот сюрприз – на третий  день уголок оказался занят французом. Саша заметил его, подойдя совсем  близко, сворачивать куда-то было неудобно. Лоран поднял на него  недовольный взгляд, и, указав на стул напротив себя, резко сказал:

— Присоединяйтесь, Александр.

Саша поблагодарил, удивившись, что Лоран знает его имя.

—  У вас неплохой доклад, — недовольным тоном продолжил француз, — но  техника подкачала. Почему не используете вторичное квантование? Такое  впечатление, что вас не учили.

— Почему же, учили, — возразил Саша, — но обычно этот метод для рассеяния мюона на веществе не применяют…

Лоран вытер рот салфеткой и бросил ее рядом с чашкой.

—  Обычно не применяют… — передразнил он, — не применяют, потому что  настоящих теоретиков сейчас – раз-два, и обчелся. Я вижу, у вас есть  потенциал, вы небезнадежны. Да ешьте, ешьте, не стесняйтесь, — он  показал на поднос, который Саша, ошеломленный неожиданным натиском, даже  не разобрал. — Спроси здесь первого встречного – вот его, например, —  он показал на профессора Чакраборти из университета Дели, устроившегося  через два столика от них, и приветливо помахавшего им, заметив внимание к  себе, — что такое вещество с точки зрения квантовой механики? Что он  скажет?

— Что это система взаимодействующих ядер и электронов? — вопросительно пробормотал Саша.

—  Именно! — Лоран отставил пустую чашку и налег на стол, придвинувшись  ближе к Саше, словно собираясь поведать тайну. — Школярский подход, на  вид простой, но совершенно непродуктивный! Вам нужно не основное  состояние, а спектр возбуждения многочастичной функции, а именно под это  вторичное квантование и заточено! Ясно вам?

Лоран откинулся на спинку стула и вздохнул. Возражения вертелись на языке, но Саша предпочел оставить их при себе.

— Спасибо, я подумаю, — сказал он.

Лоран  кивнул. Закончив импровизированную лекцию, француз как будто потерял  интерес к собеседнику. Взяв свой поднос, он удалился, а Саша, наконец,  приступил к завтраку..."