Семейный скандал

Нечасто Ногицуне балует нас флешмобами. А тут - любимая тема - семейный скандал.

Ваш автор уже было начала злобно потирать ручки, чтобы вывалить нагора семейные разборки из третьей книги про Других (первая часть тут) , но вовремя себя по этим же рукам ударила. Никаких спойлеров! Absolutely!

Пришлось порыться в памяти... Добротный скандальчик нашелся во второй книге - "Другие. Возрождение легенды" (доступна на ЛитРес). Наслаждайтесь!  

 Мы сидели в лофте, у камина и душевно беседовали с отцом о всяком разном. Я только дочитала «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсия Маркеса, и Платон делился своими мыслями о том, что хорошая книга, как хорошее вино, открывается не сразу, не с первого глотка-прочтения.

 Он поразительно легко пережил сорванную белыми попытку переворота. Я даже, грешным делом, подумала: может все так и было задумано. Но спрашивать не решилась, подозревая обратное. Не хотелось портить его благодушного настроения.

 Хлопнула входная дверь. Мелко затопали поспешные шаги. Отец поднялся из своего кресла и обогнул большой диван, чтобы встретить рассерженную гостью.

 Бескудникова начала без предисловий:

 — Значит, такова твоя благодарность?! Так ты меня ценишь? Думаешь, я снова стану безмолвно терпеть твои похождения? Надо мной уже в лицо смеются… Упреждала же меня Меланья. А я-то, дура, надеялась!.. Токмо старого кобеля не исправишь.

— Еще вспомни, что старый конь борозды не испортит!.. — сузив глаза, поиздевался Платон.

— Ах, ты…

С небольшого, резкого замаха Татьяна Петровна хотела залепить ему пощечину. В голове я уже даже услышала хлесткий звук удара, но в последний момент правой рукой Платон поймал ее запястье. Она удивленно моргнула, тут же сориентировалась и попробовала достичь цели левой рукой. Безуспешно. Отец перехватил ее своей левой.

Они замерли, гневно глядя в глаза друг друга. Мне хотелось исчезнуть, тихо выскользнуть из гостиной, дабы не лицезреть их интимные разборки, но для этого нужно было, как ни крути, пройти мимо сцепившихся в центре зала бывших уже, очевидно, любовников.

Удивление и безвыходность заставили меня замереть у кресла и выслушать все подробности похождений отца, о которых так некстати узнала Бескудникова.

Затаив дыхание, я напряженно ждала, чем закончится сцена. Слегка переместив вес тела на левую ногу, Татьяна Петровна, очевидно, решила нанести правой запретный удар отцу между ног.

— Даже не думай! — прорычал он, уловив ее намерение.

Татьяна Петровна не посмела. Вместо этого она также злобно бросила Платону:

— Я ее изведу!

— Только попробуй, — ответил он моментально.

Бескудникова овладела собой, еще раз посмотрела в глаза любимого с ненавистью и выдернула свои руки из его уже ослабленной хватки. Гордо задрав голову, она картинно развернулась и пошла в спальню собирать свои вещи.