Да ты знаешь, кто я?! Флешмоб о понтах и расплате

Намедни набедокурил в наших краях один мажорчик. Пострадавшие от общения с ним утверждают, что парняга козырял расхожей фразой "Да ты знаешь, кто я?!". Мне она всегда казалась смешной, потому что сегодня ты на коне, завтра под конем, послезавтра цветы удобряешь - вот и все "кто". Куда важнее, что ты сделал, и как это отразилось на судьбах других людей.

В общем, давайте делиться отрывками, где такие персонажи козыряют своими связями, положением, мнимыми и настоящими достижениями и в итоге проигрывают. Потому что настоящий герой слышит о своих достижениях ушами, а не рассказывает ртом ))

У меня отрывок из "Волков глубокого космоса". Мик - бывший парень Ярки, действительно способный пилот, но заносчивый тип и жуткий карьерист, который встречался с дочкой вице-адмирала только ради потенциальной протекции ее отца. Он, как и Ярка, и весь остальной экипаж "Дерзающего", участвует в отборе, чтобы попасть в экспедицию в далекую галактику, случайно открытую год назад экипажем старого ржавого транспортника. В своем успехе он не сомневается, однако не забывает язвить в адрес бывшей (якобы она проходит туры только по протекции) и оскорблять старину Баса, которому, по его мнению, пора на пенсию. В финале Мик и Базиль набирают одинаковое количество баллов и капитан Вегус устраивает им нестандартное испытание.

Предыстория

— Яромила! Неужели ты? Смотрю — знакомая прическа колышется.
«Нет, славийского перца мне в термак, всяко не я, а сбежавший плазмюк!» — сумрачно думаю я и тут мне приходит в голову, что плазмюком как раз может оказаться этот зирков сын. Хотя откуда бы протоплазменной тварюге знать о моем знакомстве с данным катышком птухаровых погадок под человечьей личиной? Память-то они в наследство вместе с обликом не получают. Так что, видимо, придется принять тот факт, что Мик, спали его Алголь, Биркхан тоже приволокся на Адору и более того — собирается просочиться в экипаж моего будущего корабля. Мда… лучше бы это и правда был плазмюк. А может, все-таки… того? Проверить? Дать крепкого пинка и если что — ловить по примеру Нюка гравиботинком, эта лампа для псевдоджинна, к счастью, всегда под ногой. Как максимум — награда за поимку враждебной народам Галактического Союза формы жизни, как минимум — небольшое моральное удовлетворение.
Но, прикинув, что драка на отборочном туре не добавит мне баллов, с сожалением отказываюсь от этой идеи. Принимаю волевое решение быть взрослым, рассудительным и хладнокровным астронавтом, который не мешает личные отношения с рабочими. Поэтому вместо пинка Мик получает лишь убийственный взгляд.
— Не глаз, а сканер, на удивление точное опознание, — цежу я. — А вот память — как у эриданского пятнистого горошка. По-моему, я ставила тебя в известность, что не выношу имени Яромила.
— Да ладно тебе, Соколова! — ржет Биркхан и даже имеет наглость фамильярненько так похлопать меня по плечу. — Уже вон дипломированный штурман, а все носишься со своими ребяческими принципами. Я ж на тебя зла не держу, хоть ты мне тогда руку-то чуть не сломала. Ну вот питаю я к тебе слабость — и все тут. Все жду, когда повзрослеешь. К чему нам теперь ругаться? Мы ведь даже не конкуренты, ты — штурман, я — пилот. Тем более вместе на одном корабле служить будем, надо учиться мирно сосуществовать и слаженно работать в одной связке.
И он игриво мне подмигивает. Будь я тагаранским чайником, у меня сорвало бы крышку на финальном аккорде этой снисходительной речи, и пар влупил бы прямиком в Микову физиономию. Такую обманчиво мужественную, благородную и далее по списку. А еще до меня доходит, что хоть мне-то этот зирков выползень и не конкурент, а вот Басу — еще какой. Хотелось бы пренебрежительно бросить, что до Ксенакиса ему — как до галактики имени меня на пространственных двигателях, но… Как ни крути, этот хитросделанный сын санайской кобры был одним из лучших в своем выпуске. И последние пару лет летал на современных кораблях. Может, даже и на «призраках», откуда мне знать? Я его карьерой не интересовалась. Понятно, что пилот на таком здоровенном судне будет не один, только ведь претендентов и помимо Биркхана — что пищаг в трюме старого транспортника. А он еще так уверенно заявляет, что служить вместе будем. Вдруг таки обзавелся протекцией среди членов комиссии? Хм… все же сломать ему пару костей было не слишком плохой идеей. Закончить, так сказать, однажды начатое.
Собрав всю волю в крепкий славийский кулак, изображаю вежливую улыбку и, сославшись на непреодолимое желание перечитать еще пару параграфов из «Руководства навигатора», откланиваюсь.
— Конечно, конечно, — летит мне вслед, — не стану тебя задерживать. Хотя между нами, членами одного экипажа, говоря, можно найти литературку и поувлекательней. Можем даже вместе на досуге почитать. А то ж я не понимаю, что тебе-то место в команде и так гарантировано!
Лопнуть от злости мне не дает лишь застегнутый до самого ворота термак.
— Конечно, конечно, умник, — передразнивает вдруг Мика ехидный и куда как более приятный моему уху голос. — Странно было бы отказать во въезде в галактику тому штурману, в честь чьего великолепного прыжка она названа.
И мое яростно устремленное к лифту тело перехватывает длинная бортинженеровская конечность.
— Да я вообще-то в курсе, что это была чистая случайность, а не гениальный расчет, — сочится ядом Биркхан, окидывая затянутую в черный форменный термак фигуру нежданного заступника удивленным взглядом.
— Откуда? Тебя-то там не было. И не будет. Это что за плесень межпереборковая к нам в экипаж свои споры рассеять пытается, а, Ярк? — фыркает Нюк, приобняв меня и уставившись на моего экса с азартным любопытством.
— Смотрю, ты времени не теряешь и без меня не скучаешь, — расплывается в противной улыбочке Мик.
— Заглядывала недавно в свой органайзер и обнаружила, что в мои планы на ближайшие двести лет тоску по тебе втиснуть уже некуда, — огрызаюсь я, борясь с искушением засветить бывшему и в нос, и в корму. И по палубе и по всем надстройкам еще настучать для пущего эффекта. Нет, на одном корабле, даже таком огромном, как «призрак», мы, черная дыра дери, не уживемся!
— Не скучать без тебя, чувак, было совсем не трудно, — усмехается Нюк. — Если заблудился — то киностудия с фанерными «призраками» дальше по улице, через пару кварталов.
— Дай угадаю: новый бойфренд — водитель ассенизатора или мусоровоза? — переходит уязвленный Биркхан в атаку. И тут обычно взирающие на мир беспечно и миролюбиво гляделки Стратитайлера стремительно наливаются гневом и даже агрессией — как у славийской овечки, когда к ее ягненку подкрадывается чешуйчатый псевдоволк, и он, отодвинув меня в сторонку и выкатив подраздавшуюся за последний год грудь, вдруг как гаркнет:
— В видоискатели сношаемся?! Офицерские знаки различия не видим?! Как со старшим по званию разговариваешь, соплюк подгальюнный?! По стойке смир-р-рна встать! Представиться по форме!
Видно, жизнь под Варговым игом да в казарме даром не проходит, такой рявк и мой дедуля бы одобрил!
— Мик Биркхан… пилот гражданского флота третьего класса, — теряется наглец на секунду, вытянувшись во фрунт, но тут же приосанивается: — Но это только пока.
— Молись, чтобы это «пока» не заканчивалось! Тебе звездец, рядовой Биркхан! Попадешь ко мне в роту — рулить ершиком для гальюнов станешь, пилот прабабкиного флайера! По нарядам сгною! Спать стоя, как тагаранская лошадь, научишься! Картошку ру-ка-ми чистить будешь, рукожоп Микки! — пригвоздив моего экса свирепым взором к месту, обещает Нюк, и, выиграв это столкновение, тактически отступает, прихватив меня под локоть и оставив неприятеля переваривать угрозы. Пилот третьего класса рядовым службу не начнет, конечно — это сразу младший офицерский состав, но лейтенант Стратитайлер так наехал, что до Мика не скоро еще дойдет.
— Бывший твой, что ли? — весело интересуется он. — Ох и рожа самовлюбленная. Зачем таким девушки? Они ж от самих себя без ума. А имечко-то какое дурацкое, будто кличка для пищаги.
— Не скорректированная своевременно ошибка прокладки любовного курса, — все еще сопя от злобы, бурчу я. Ну да, когда ты Нюк, над таким именем, как Мик, не грех и поглумиться.
— Ниче, я ему запрограммирую нужное направления. Хочешь, его ПД во всех базах постираю? Ну, как хочешь. А у меня хорошие новости — гоподрил на красных перышках принес, что же нас в финальном туре поджидает, — понизив голос, переводит тему тезка ядерного оружия*.
— Откуда?!
Нюк только шало заблестевшие видоискатели закатывает.

Однако для сохранения вселенского равновесия в мой трюм, полный адорианской амброзии, немедленно вываливается лопата коборукова навоза: на глаза тут же снова попадается этот джокордов выползень Биркхан. Даже от дверей я слышу, как он, сидя в компании других пилотов, рассыпается в бахвальстве и картинно изумляется, что кто-то умудрился срезаться даже на таких элементарных отборочных тестах. Собираюсь было просто обогнуть их столик по самой дальней траектории, как вдруг до меня доносится:
— …во-он тот рыжий скафнила, что лопает котлеты из контейнера… Да-да рядом со здоровущей варганкой. Или это мужик? Так сразу и не определишь. Вы не смотрите, что рыжий выглядит салагой, его даже мой дедушка молодым не помнит. Прошел какой-то курс антивозрастной терапийки и тоже в экспедицию собрался, прикиньте? Думает, что «призраком» ультрасовременным управлять — то же самое, что на той древней рухляди рассекать, на которую его за пристрастие к буравчику сослали. Нет, ну я все могу понять, но чего дедам-то дома не сидится? Отлетали свое еще, поди, в эпоху великой экспансии — пора бы и честь знать. Прикиньте, ребята, что он учудил: сломал к шумарийской внучатой матери рукоятки управления у тренажера! Ручечки-то кривые под доисторические штурвалы заточены, не под тонкое управление.
Я снова закипаю что твой тагаранский самовар. Ах ты ж, выкидыш гидры воробьиной, примордиальный мешок дракона деллианского, цепень коборуковый! Надеюсь, Бас твои великие достижения размазал и раскатал на всех тестах!

Разгром

«Старый дурень», с легкой руки адорианцев выглядевший сейчас даже моложе Биркхана, так и предвкушал, как он морально раздавит злокозненного соперника. Тем более что свой первый удар он уже нанес: вместо того, чтобы думать об испытании, это молодо-зелено мысленно ищет теперь вторую кнопку у вакуумного толчка. Впрочем, думай-не думай, злорадно отметил Бас, но если все пилотские таланты на деле — лишь многолетняя дрессура на тренажерах да кораблях, где управление при должном старании даже земляндский гоподрил способен освоить, все равно сядешь в лужу.
Инструктаж оказался весьма лаконичен, и на Ксенакиса аж ностальгией повеяло: примерно так их в прежние времена и отправляли на полевые учения, пинком под зад к покорению Вселенной, можно сказать. Загрузить машину, поднять в воздух, пройти все контрольные точки, принимая на борт груз, и прибыть к финишу, уложившись в заданное время. Все просто, ясно и никаких лишних подробностей. Единственное, что немного разочаровало сторонника древнего естественного отбора, так это тот факт, что в случае фатального косяка управление дистанционно перехватит инструктор. Просто-таки никакого вам бодрящего заряда адреналина от состязания!
Однако, приметив среди сбежавшихся зрителей пусть изрядно укороченную, но все еще задорно-пружинистую шевелюру, Бас дозу желанного гормона с лихвой получил. Потерпеть на глазах Ярки поражение, да еще и от этого самодовольного хлыща, он боялся гораздо больше, чем разгрохать неведомый летательный аппарат. Еще пуще Ксенакиса подстегнул вид крепкой фигуры Варга, которую его взгляд тоже живо выцепил из толпы. Увидав, что капитан непрестанно украдкой поскабливается, точно тагаранец, чью шкуру за зиму обжила колония снежных блох, пилот злорадно ухмыльнулся. Мик тут же решил, что это адресовано ему, и немедля вернул усмешку, добавив к ней пренебрежительный взгляд свысока. Уж он сейчас покажет этому молодящемуся доисторическому ящеру, что не просто так буквально размазал остальных по взлетному полю на первом этапе!
И тут крыша и стены ангара сложились и ушли вниз, открывая всем те самые рандомные летательные аппараты. Еще не истаявшая победоносная улыбка Мика превратилась в гримасу, а в толпе раздались смешки.
— Это… это же просто оскорбление! — наконец выдавил Биркхан, когда к нему вернулся дар речи. Но планетарные списанные баржи «Суперутильмена», в отличие от чугунного дока, не обиделись, а продолжали преспокойно стоять на стартовых площадках, являя зрителям и участникам свои потрепанные долгим честным трудом борта. К вящей досаде Мика, это были не просто перевозчики твердых бытовых отходов, а комбинированные модели с отсеками для разного сорта ассенизации, включая самые токсичные. Продукты жизнедеятельности некоторых разумных рас представителей других разумных видов легко могли бы прикончить, а потому требовали особенно аккуратного обращения.
— Летучий говновоз, если по-простому, — радостно конкретизировал Нюк, пробравшийся с Соколовой в самые первые ряды болельщиков, и заорал Басу: — Звездного ветра в закрылки!
Настроение у него было прекрасное, и градус его каждый раз подскакивал до небес, как только на глаза попадался судорожно передергивающий плечищами Варг. Который в свою очередь довольно ухмылялся своей идее.
— Биркхан — неженка паршивый, — фыркнула Ярка. — Мы с Таськой вон в гальюны сигали — и ничего, только крепче сделались. Ишь, чистоплюй!
И сунула Нюку под нос разноцветный пакетик. Лупить мармеладки, наблюдая за страданиями сразу двух неприятелей, было втройне вкуснее.
Пока Мик метался по полигону, выискивая, кому заявить протест против такого унижения, Бас деловито осмотрел баржу, заглянул в сопла двигателей и остался вполне доволен.
— Крепкий помойный Пегас, — одобрительно похлопав по борту, заявил он. — Немало на своем веку побегал и еще пробежится. Не зря после каждой теплой встречи с буравчиком мне пророчили блестящую карьеру на таком вот мусоровозе. Ну, где там мой бесценный груз? Эй, Биркхан, — окликнул он соперника, — ты как, в моем трюме в качестве токсичных отходов прокатишься или все же за штурвальчик второй баржи присядешь?
Все еще кипя негодованием, конкурент, чьи претензии комиссией были безжалостно отклонены, полез в кабину. Должно быть, глаза его застилал гневный туман, потому как он умудрился дважды споткнуться на выщербленных ступенях трапа, а потом еще и чувствительно приложиться о слишком низкий проем люка.
— Никогда не покорить тебе вершин карьеры утильмена, — сокрушенно покачал головой Ксенакис и тоже поднялся в кабину своего железного коняги. Правда, время, что Мик потратил, пытаясь поудобнее утрамбоваться в никак не желавшее принимать формы его рослого туловища кресло, Бас употребил на то, чтобы загрузить в баки первую партию отходов. Шустро орудуя манипуляторами, он отправил в утробу мусорной баржи ее законную добычу, плюхнулся на продавленное десятками разномастных ягодиц место пилота и завел двигатели.
Уже стартовавший к этому моменту Мик торжествующе улыбнулся и только тут вспомнил, что его собственный дурнопахнущий груз так и остался куковать на взлетной площадке. Выругавшись, он развернул баржу и принялся лихорадочно закидывать контейнеры в баки. Нет, это определенно дело чести — посрамить рыжего старикана и попасть на борт «призрака» хотя ради того, чтоб отомстить кучерявой нахалке и ее дружку за такое унижение! Мало того, что его, пилота высшей категории, усадили за штурвал старого, неповоротливого и тихоходного мусоровоза, так еще и отходы собирать заставляют! Почему-то особенно выводил из себя тот факт, что соперник словно бы играючи управлялся с зирковой посудиной и, похоже, искренне забавлялся. Конечно, поди, на подобных баржах половину своей убогой карьеры и провел!
А Бас действительно от души развлекался: шибко уж это действо компьютерную игрушку из его далекого детства напоминало, где надо было управлять корабликом, собирающим на своем пути всякие ништяки. Старая баржа поскрипывала и постанывала, но послушно летела на бреющем полете над полигоном. Один раз при погрузке очередной партии мусора заклинили створки баков, но Ксенакис умудрился повернуть манипулятор под немыслимым углом и благополучно захлопнуть их, так что со стороны казалось, будто баржа почесалась задней лапой, как блохастый бобик. Ну… или Варг. Тот тоже продолжал злобно пошкрябывать все части своего немилосердно зудящего организма под ясными, сияющими восторгом взорами Нюка и Ярки.
Биркхан крыл свое судно отборным матом, но тоже так или иначе летел и понемногу даже сокращал разрыв: в отличие от Баса, он не слишком усердствовал, укладывая отбросы, поэтому погрузка занимала минимум времени. Обе баржи приближались к финишу, когда напряженную тишину на полигоне вдруг разорвал рев капитана Вегуса:
— Во-о-озду-у-ух! Все, к зирковой королевской матери, в укрытие!

К счастью разведчиков, включая и всех нас, наработанные годами тренировок и учений рефлексы никого не подводят. Не успевает еще стихнуть капитанский рык, как зрители бросаются врассыпную — да не как попало, а в полном соответствии с планами эвакуации. Никакой вам ошалевшей, беспорядочно мечущейся толпы: каждый отряд исчезает в определенном направлении. Даже Нюк скоростью реакции мог бы вогнать в слезу наставнического умиления своего Абдували Петровича. И родительского — мою мамулю, цапнув меня за руку, чтоб не отстала ненароком, ну-ну.
Едва успеваем нырнуть в укрытие, под силовой купол, как начинается настоящая бомбардировка. Да такая, какой Адора отродясь не видала — с небес гукаются, извергая наверняка токсичное содержимое, кое-как всунутые в баки чистоплюем Биркханом контейнеры. То ли этот цепень коборуковый не на ту кнопочку жахнул в спешке, то ли не в тот отсек очередную партию запустил, и в результате створки не захлопнулись, но теперь полигон накрывает самый зловонный в мире дождь из жидких отходов.
— Вот вам и отличник летной подготовки! Рукожоп жопорукий, — бурчит Нюк, спешно активируя защитную маску. — Весь аппетит изговнял, соплюк гальюнный!
— Никогда не висеть его портрету на доске почета «Суперутильмена», — соглашаюсь я, живо следуя его примеру. Мик так резко ухается на посадочную площадку, что, похоже, от удара распахиваются и все остальные баки, из которых, задорно подпрыгивая, точно резвящиеся славийские цыплятки, разлетаются разнокалиберные емкости. Часть из них при этом еще и смачно выплевывает помои всех видов и сортов. И поделом паразиту: пусть теперь и сам сквозь кучи отбросов из кабины продирается, не нам же одним мусоропадом наслаждаться! И лишь баржа Баса продолжает элегантно парить над будто бы вымершим полигоном, с поистине шумарийским философским спокойствием верша символический круг почета.
— Ерша ергайского тебе во все шлюзы! — орет Варг. — Знал бы, каких отличников теперь Земля-матушка на коленке из говна и палок клепает — в симулятор бы вас загнал!
Виновник этого локального бедствия вовсе не спешит показать личико. Сидит в кабине, не высовывается. То ли боится огрести от всех зрителей разом, то ли обсасывает свое сокрушительное поражение вкупе с унижением. Хотя, может, просто не желает пачкаться и ждет, пока роботы-уборщики растащат ту дрянь, которую извергла его баржа при жесткой посадке. Честно говоря, я бы предпочла меньшую степень реализма при этих испытаниях. Шибко уж силен теперь его духан, неторопливо ползущий от полигона в сторону корпусов. Ну что ж, по крайней мере, победитель этого этапа очевиден, а это значит, нам с Нюком не придется попирать законы и всякие там моральные устои, заталкивая обездвиженную тушку Мика в трюм старого доброго «Дерзающего». И когда Ксенакис мягонько сажает свой драндулет подальше от мусорных эверестов, я радостно подпрыгиваю и торжествующе кричу, хлопая по плечам всех, кто подворачивается под тяжелую ручечку:
— Побе-еда! Бас — с нами!