Флешмоб: малодушие героя (подхватила)
Автор: Jekaterina KrawzowaА я тоже хочу показать!
Пост с флешмобом от автора Игорь Аретано.
Кусочек из 13 главы "Птички", где главный герой вспоминает, когда был еще совсем зеленым копом, хотел ворваться в ряды старичков и стать "своим". Тогда он отправился на свой первый серьезный выезд в поле. И что же выдала юная горячая башка?
— Мужик, — Винсент неосознанно дрогнул. — мы ничьи.
— Да ты че? А зачем во времянку полезли?
— Мы искали…
«БЛ**Ь, СУКА! ЧТО ИСКАЛИ?! КОГО ИСКАЛИ?! ЧТО ТАМ ГОВОРИЛ ЭМИЛЬ? Я НЕ ПОНИМАЮ! Я НЕ ПОМНЮ!»
— … искали то, что нельзя было искать. — оборвал его Якорь, выпрямившись. — И делали это намеренно, да? Вопрос в том, кто вам слил место.
Он специально растягивал слова. Наверняка, чтобы Винс сорвался и выдал. Х** там! Нельзя. Нужно молчать, нужно собраться. Нужно, нужно, нужно…
— Я ТЕБЯ СПРОСИЛ, ГОВНЮК?! — мужик с татуировкой резко сорвался на крик и затряс инструментом прямо у лица. — ГОВОРИ, Б***Ь! ИЛИ Я ТЕБЕ, СУКЕ, КОСТИ ПЕРЕЛОМАЮ!
Рука его схватила Винса за шею, с силой сдавливая: недостаточно, чтобы придушить, но ощутимо властно. Ногти впились в горло.
— Я тебе череп раскрою! Тебя мамка родная не узнает, понял?! — он ревел, как цепной пес, брызжа слюной. — Говори, б****а, кто вас послал?!
«Соберись, Марсо, соберись! Тяни время, он ни хера не сделает. Не сделает… Или сделает? СУКА, ЭМИЛЬ!»
— Не хочешь, да?.. Ну хорошо, — голос Якоря вдруг стал почти спокойным. Таким, каким обычно говорят о вещах, которые уже решили сделать.
— Развязывай и держи его, б***ь. Руку давай сюда.
Стоящий в стороне Шакал рванулся вперед, резанул стяжки — и на этом все стало слишком реальным.
— Вы че?! — Винс дернулся, но крепкие лапы удержали его на месте. — Вы че творите?!
Якорь легким движением подвинул к стулу, пустой ящик.
— Скрути его! — командовал тот, с силой приложив правую руку Марсо к поверхности. — Держи, не отпускай!
Шакал вцепился намертво. У Винса затряслись мышцы — не от страха, от невозможности что-либо изменить. Холод металла коснулся его кожи, обшарпанный, в ржавых пятнах.
— Ты будешь говорить, сучонок, — мужик с тату чуть сильнее надавил головкой инструмента на тыльную сторону ладони, сжимая запястье. — ты скажешь мне, кто вас послал. Или я, б***ь, пальцы тебе сломаю. Ложку больше держать не сможешь.
— Сами полезли! — отчаянно выпалил Винсент, голос дрожал. — Никто не посылал!
Он чувствовал, как в глазах предательски защипало.
«Нет, нет, нет, НЕТ! Только, сука, не это! Соберись! Почему сейчас?! КАКОГО ХЕРА?!»
— Ломай. — внезапно вмешался Буанье, тон его был твердым, уверенным. — Если пацану жизнь испортить хочешь. Тебе говорят, сами полезли. Че ты хочешь? Говори со мной.
Винс услышал эти слова, как сквозь вату. Хотел, чтобы они помогли. Хотел, чтобы они что-то остановили. Но Якорю было плевать.
— А вот щас и узнаем. Начну с мизинца, п***р. — предупредил он.
Марсо понимал, что сейчас случится что-то непоправимое, и единственная его мысль была уже не о верности, не о молчании, а лишь о том, чтобы хоть немного оттянуть боль.
Он мотал головой, как безумный, цепляясь глазами за лицо Якоря, надеясь найти хоть каплю жалости, но видел только холодную готовность ударить.
«Не могу... не могу больше! Сука! Почему я?!»
Молоток поднялся выше. В голове у Винса вдруг стало совершенно пусто и тихо.
— Стой! — крикнул он хрипло, задыхаясь от собственного страха. Голос сломался, но слова сами рвались наружу, предательские, гадкие, слабые. — Я правда не знаю н***я! У меня инфы нет! Он старший, сука! Это все к нему!
И стало так гадко, так мерзко от этих слов, что он предпочел бы уже лучше почувствовать удар молотка, чем вот так жалко себя выдать. Но поздно. Назад дороги не было.
Якорь сощурился. На лице появилась пиздопротивная вязкая ухмылочка.
— Во… Так бы сразу. А то ломаешься, как целка. — он медленно опустил молоток и повернулся к Эмилю. — Видишь? Как все просто, сука, когда есть молоток. Универсальный инструмент, да?
Крики Буанье были хуже боли. Они были хуже всего. Они вгрызались внутрь, пробивались через кости, забивали уши, разрывали мозг на куски. Винс четко слышал, как ломают пальцы, как дробят суставы — не ломают даже, а медленно, с наслаждением, крошат на мелкие осколки.
А на фоне, спокойно, ровно, с мерзким, неторопливым удовольствием звучал голос Якоря:
— Говори, сука. Говори…
И снова — влажный хруст костей. И снова — крик, который, казалось, никогда не закончится.