"Недосказанность". День горожанки

Глава 23

Соня вышла из комнаты, а князь, растерянный, сбитый с толку, сидел и в который раз пытался разобраться в только что услышанном. Он никогда Соне открыто не говорил о своих чувствах к Анне. Хотя переменчивость его настроения, желание уединиться, отчужденность в отношениях чуть ли не со всеми, безусловно, вызывали подозрение. Неужели она обо всем знает? Или это всего лишь домыслы ревнивой жены? В раздумьях он провел больше часа. Выходя из библиотеки, он увидел забытое Соней письмо. Случайно или преднамеренно она его здесь оставила? Увидев почерк Анны, он тотчас схватил его дрожащими от волнения руками и прочитал.

«Милая Соня, я убедила тетушку, что больше не смогу злоупотреблять ее гостепримством. Тем более, что она идет на поправку и в моих услугах заботливой сиделки уже не нуждается. Я уезжаю в Париж. Ты была очень добра ко мне. Если кто-нибудь из наших друзей или родственников захочет изменить мое решение, передай им, что это бесполезно. Невозможно… Нежно целую. Твоя Анна.»

Казалось, весь мир рушится от того, что он только что узнал. Читая это специально оставленное Соней на самом видном месте в библиотеке послание (хотя все полученные в течение дня письма утром подавал Прохор), Сергей осознал, что это и есть прощание. И не только с Анной, но и с мечтами о той новой, неизведанной, придуманной им же жизни. Как много он о ней мечтал, понимая, что она никак не вписывалась в общепринятые правила эамкнутого петербургского общества. Сейчас это мнение было для него мелко и ничтожно по сравнению со сжигающей и разум, и волю, и сердце страстью.

Князь ещё несколько раз перечитал письмо, пытаясь найти в нём скрытый, потаенный смысл. Потом подошёл к камину и бросил порядком скомканный лист в еле тлеющий огонь. Думая о своём, он смотрел, как нехотя, словно сомневаясь, его несбывшуюся мечту съедает ленивый огонь. 

За завтраком они вели себя так, словно не было вчера никакого разговора в библиотеке, и никто ничего не знает о письме Анны.

— Дорогой, — первой нарушила тишину Соня, — думаю, ты не против, если мы дадим званый вечер в часть Анны. Она ведь уезжает в Европу. Ты знаешь?

Кивнув в знак согласия головой, князь, сославшись на неотложные дела, поспешил из столовой. Уже на порогу, словно вспомнив о чём-то, он вернулся, подошёл к жене и несколько минут смотрел в бесконечную синь её тревожных глаз. Потом молча наклонился, почти по-отечески поцеловал её в лоб и вышел из комнаты. 

Соня облегчённо вздохнула. Через несколько минут она вызвала дворецкого и, отдав нужные распоряжения, тут же занялась приготовлением к намеченному событию. 

"День горожанки привилегированного сословия начинался несколько (а иногда и гораздо) позднее, чем у провинциальных помещиц. Петербург требовал большего соблюдения этикетно-временных правил и распорядка дня; в Москве же браз жизни был простой и нестеснительный. Жизнь города начиналась в 9 часов вечера, когда все дома оказывались открыты для посещений, а утро и день можно было проводить как угодно.

(фото из интернета) 

Тем не менее и утро и день у большинства дворянок в городах проходили «на людях», в обмене новостями о знакомых и приятельницах. В отличие от сельских помещиц, утро горожанки начиналось с макияжа: «С утра мы румянились слегка, чтобы не слишком было красно лицо...». После утреннего туалета и довольно легкого завтрака наступал черед раздумьям о наряде: даже в обычный день дворянка в городе не могла позволить себе небрежность в одежде, туфли «без коблуков» (пока не пришла мода на ампирную простоту и тапочки вместо туфель), отсутствие прически.

М. М. Щербатов упомянул с издевкой, что иные «младые женщины», уложив волосы к какому-либо долгожданному празднику, «принуждены были до дня выезду сидя спать, чтобы не испортить убор». И хотя, по словам англичанки леди Рондо, русские мужчины того времени смотрели «на женщин лишь как на забавные и хорошенькие игрушки, способные развлечь», сами женщины нередко тонко понимали возможности и пределы собственной власти над ними, связанной с удачно подобранным костюмом или украшением.

Умению «вписывать» себя в обстановку, вести беседу на равных с любым человеком от члена императорской семьи до простолюдина аристократок специально учили буквально с раннего возраста."

Книга здесь https://author.today/work/376872