[ИЗ СТАРОГО] Ужасы ледяного потолка

[Честный копипаст, моего тут ничего нет, кроме форматирования. - ОП]

Песню "Зима" («Потолок ледяной, дверь скрипучая») в исполнении Э. Хиля знают наверное все.

История создания этой песни известна гораздо меньше.

Автором текста песни "Зима" обычно указывается Сергей Григорьевич Острово́й - и это действительно так. Без него мы бы никогда её не услышали. Но всё же авторство принадлежит ему только наполовину - в случае с "Зимой" Сергей Григорьевич выступил в роли переводчика.

Оригинал же принадлежит перу испанца Хавьера Линареса.

Известно о нем немногое - родился в 1916 году в Андалусии, был членом "Испанской фаланги" и приверженцем Франко, писал стихи (единственный сборник "Лоза", в том числе и с интересующим нас стихотворением, вышел в Мадриде в 1962 году), во время войны вступил добровольцем в "голубую дивизию", был ранен под Ленинградом, попал в плен, в Испанию из советского лагеря вернулся только в 1954 году.

Стихотворение "Синий пар" (в переводе Острового "Зима") сильно выделяется из сборника. Основной темой поэзии Хавьера Линареса являлась его родина: горы Сьерра-Невада, энсьерро - прогон быков, красота испанских девушек и вкус местного вина.

"Синий пар" - единственное произведение Линареса о России.

Написано оно в феврале 1943 года, во время советской войсковой операции "Полярная звезда", и в полной мере отражает настроения и чувства испанского добровольца в ту зиму.

Образ зимы в этом стихотворении - это образ смерти. Сергей Григорьевич Островой переводил почти дословно.

«Ходила на охоту, гранила серебро, сажала тонкий месяц в хрустальное ведро» — именно так описывает череду бесконечных смертей среди сослуживцев испанец. И по сути, в русском переводе, эта песня называется именно "Смерть".

Особенно Хавьеру Линаресу удался образ жуткой, беспощадной русской Вальхаллы. Он сумел передать глухой страх южанина перед русской зимой и её обитателями, перед тем пугающим местом, куда он попал.

Эти строки -  с их экзистенциальным ужасом и ожиданием, когда в избушку вернется хозяйка-смерть, С.Г. Островой сделал припевом. Опять же практически ничего в них не поменяв:

Потолок ледяной,/ Дверь скрипучая, /За шершавой стеной —/ Тьма колючая, /Как войдёшь за порог —/ Всюду иней,/ А из окон парок/ Синий-синий.

Испанский подстрочник выглядит так:

с потолка свисает лёд

с ужасом прислушиваешься к скрипу двери.

за шершавыми стенами

поджидает колючая тьма.

там - обмороженная мертвенная пустыня,

и из окон вырывается выморочный синий пар.

Однако, несмотря на точный перевод, в песне поменялось многое. Поменялся сам её настрой.

Из неё выветрился затхлый запах страха, она потеряла тоску и безнадёгу, пронизывающую этот текст в оригинале.

Напротив - слушая разухабистого Хиля, становится людям радостно, и хочется плясать, и зимушка-зима, и синий-синий, и один раз живем, и эхма. Что, в общем-то, в очередной раз подтверждает: что испанцу смерть, то русскому зима.

Дети в СССР , и я в том числе пели так:

Потолок весь в крови, дверь шатается. 

За шершавой стеной труп валяется. 

Как шагнёшь за порог, всюду кости, 

А из окон скелет лезет в гости.

Кто бы мог подумать, как близко детское творчество оказалось к истине...

[Говорят, это шутка. Но ведь красиво придумано! — ОП]