Три стадии любви, или почему моя героиня — это я

Заголовок:

Эвия никогда не была для меня просто героиней, она не рождалась на пустом месте и не была написана с холодной дистанции, потому что в ней всегда было слишком много от меня самой, слишком узнаваемо, слишком интимно, и теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что именно через неё я рассказала себе — и, может быть, миру — о трёх стадиях любви, которые проживала в жизни, не раз и не два, а каждый раз чуть глубже, чуть больнее, чуть ближе к себе.

В начале она — Эллия, юная и открытая, с зефиром на губах и сердцем, которое верит в нежность, как в закон природы, и в то, что если любишь — значит, обязательно будешь любимой, и в этом её очарование, её беззащитность, её сияние, в котором так много моей собственной юности, с глупыми восторгами, с наивными словами, с мечтами, которые никто не разбивал — ещё.

Потом приходит вторая — та, что уже знает, как любовь может ломать, знает цену тишины, знает, что слова не всегда означают действия, и что чувства не всегда ведут к чему-то красивому, и она всё ещё надеется, но уже по-другому, глубже, настороженнее, в ней есть сила, но она построена на опыте, на утрате, на ошибках, и эта любовь — не та, от которой замираешь, а та, в которой сражаешься за каждую крупицу тепла, в ней нет лёгкости, но в ней есть правда, и именно такую любовь я познала, когда стала взрослой — не сказочную, а реальную, с усталостью, с ревностью, с борьбой, с той тенью, которую несёт за собой любое серьёзное чувство.

И наконец — последняя. Третья. Та, к которой я стремлюсь сейчас. Она приходит не с бурей, не с громкими словами, не с головокружением, а с тишиной. С внутренним покоем. С тем самым ощущением, когда рядом человек, и этого достаточно, без доказательств, без страха, без боли, просто быть вместе, просто дышать рядом, просто смотреть в окно и чувствовать, как всё внутри становится мягким, не от восторга, а от спокойствия, не от страсти, а от укоренённости, и это та любовь, которую я вложила в финал, потому что именно она — настоящая, не кричащая, не требующая, не разрушающая.

И, может быть, именно поэтому Эвия для меня не персонаж, а отражение, собранное из воспоминаний, из боли, из фантазий и молчаний, из того, что было сказано шёпотом или не сказано вовсе, из ожиданий, из падений, из того самого одиночества, которое мы все проносим в себе, даже если рядом кто-то есть, и я позволила ей пройти этот путь, как позволяла себе, снова и снова, искать ту любовь, которая останется — не потому, что должна, а потому что просто есть.