Сын-дурак

Савва Жорович Пфеннинг ехал на эту свадьбу, с одним единственным желанием: «Убить сына».

Он дал ему все, от квартиры с видом на резиденцию президента, до покупки образования в Лондоне и Нью Йорке одновременно, а этот сопляк не придумал ничего лучше, чем влюбиться. Какая может быть любовь с его-то статусом сына главы холдинга: «Ворытут». Не пошел отпрыск славного рода Пфенингов, ведущих свое начало от холуя самого графа Шупукина, пра-пра-деда по прозвищу: «Скользкий Васька», по стопам отцов.

То ли дело сам Савва Жорович. Женился как и положено, на дочери мэра славного города Грязетопска, и помог тестю, пополнив при этом собственный, и без того толстый кошелек, окончательно втоптать в грязь и без того уже нищий городишко. Это ничего, что жена дура, зато тесть акула бизнеса, и единственной дочери, после его столь желанной кончины, достанется все, от фабрик, до платных туалетов.

Савва Жорович вошел в зал ресторана, где вот-вот запиликает вальс Мендельсона, и тамада, нанятый откуда-то из Якутска будущим сватом, оленеводом из Сахи (на нормального, из столицы денег видимо не хватило), введет в зал «Седьмого неба», сына — Жоржа, и невестку — якутку — Айаану (язык сломаешь пока имя выговоришь).

— Саввушка, — жена Пфеннинга, Аглупина Викторовна, взяла мужа под руку. — Какие у них всех неприятные рожи. Может уйдем отсюда в другой ресторан?

— Смеюся, — рявкнул на нее Жорович. — Какой другой ресторан? Тут твой сын-придурок жениться соизволит. Гаденыш своевольный! — Он вдруг замолчал и улыбнулся, вспомнив как супруга получила свое смешное прозвище: «Смеюся».

Это произошло на третий год их совместной жизни. В тот вечер, на деловой встрече в бане, с губернатором области и его замом, после веников и тостов: «За здравие», домой пухлое тело Пфеннига принесли личный водитель и два охранника.

Встретившая его на пороге Аглупина Викторовна, ничего умнее не придумала, как начать рассказывать едва шевелящемуся телу, о том, как посетила утром губернаторский СПА, на что пытающийся подняться муж, вполне резонно обозвал ее: «Змеюкой». Выговорить столь трудное, цепляющееся за окропленное ромом и виски горло слово у него не получилось, и удивленная жена, узнала новое для себя прозвище: «Смеюся»... https://author.today/work/469883