Магия в "Пути Истока"

Присоединяюсь к флэшмобу по магии

В фэнтези в принципе трудно обойтись без магии. Так что магия в «Пути Истока» присутствует в большом количестве. 

Что в ней интересного? 

Магия, как таковая, в этом мире есть везде. Она в живых и неживых существах, земле, воде, камнях и деревьях. Все пронизано ее нитями, сплетающимися в узор. У неживого он более беспорядочный, паутинообразный, у живого – похож на кружево. 

Владение магией предполагает, что ее можно как минимум увидеть. Люди магию не видят и увидеть не могут. Нет у них такой способности несмотря на то, что также, как и все остальное, их суть пронизана нитями магии. 

Фэйри могут видеть эти нити и узоры. Благодаря этому они могут обратиться к собственным силам, магическим или, при их отсутствии, жизненным, чтобы соткать нить, из которой потом получится создать узор какого-либо плетения. Плетения могут быть простые, так называемая бытовая магия. Могут быть многослойными и очень сложными. 

У каждого Двора фэйри, Великого или Блистательного, есть врожденные способности к магии определенного вида. Но при желании и наличии способностей и усидчивости, фэйри Великого Двора легко могут освоить магию своих вассалов.  

В «Перекрестках судеб» я не разбираю подробно специфику магических талантов и плетений.  Но в общем получается, магия в мире моей книги – это особый вид материи. Чары творятся при взаимодействии созданного плетения с магической тканью живого существа или неживого предмета. Обладают возможностью ее творить только фэйри и полукровки. Люди, к сожалению, не способны увидеть ее и взаимодействовать с нитями. 

"Ну, какой Двор, такое и кружево", - сказала нейросеть и нарисовала фэйри Лета. Явно что-то напутал...

Тонкая золотая нить мерцала мягким светом, складываясь в сложный кружевной узор. Казалось, что его линии одновременно следуют строгой геометрии и свободным изгибам природы, напоминая то паутину, то изысканное кружево мастериц-плетельщиц. Он подрагивал, словно живой, словно струящаяся по нитям сила была сродни крови. 

Тара просто любовалась, поняв лишь, что нити плетутся и наполняются жизненной силой самого фэйри, но что именно из этого получается, она даже не пыталась угадать. Дарвайн поначалу что-то бормотал под нос, вроде как повторяя движения пальцев Линта, но в какой-то момент запутался и сдался. Лайрин же, явно довольная собой, рассматривала то, что у нее получилось повторить, для Тары невидимое. 

Линта’эл тряхнул левой рукой, которой поддерживал иллюзию, и магическое кружево растаяло. После чего он расплел уже его само. 

– Вот так выглядит магия, – он взглянул на Тару, – только фэйри не нужно никаких ухищрений, вроде иллюзии, чтобы видеть это. Вернее, чем сильнее способности, тем лучше ее видно. Так-то она везде. 

– То есть фэйри видят весь мир иначе, чем люди? 

– Да. Эта сила есть во всем живом и даже в неживом, но принадлежащем живому миру. Как бы объяснить? Вот воды реки. Вода – это и среда, в которой живут рыбы и всякие рачки и лягушки, растут водоросли. В ней тоже есть сила. Неупорядоченная и дикая. В живом она преобразуется, превращается в похожее переплетение нитей, только гораздо более сложное. 

– Во всем живом? Даже в людях и фэйри? То есть… – Тара даже подняла свою руку, словно могла рассмотреть эти нити магии на себе.

– Ты вся светишься, – вместо него ответила Лайрин, – очень красивая. И узор как будто специально плели. Тебя ни с кем не спутаешь ни среди людей, ни среди фэйри…