Чужак - 2. Новое. Отрывок

Он смахнул мокрым рукавом выступившую испарину с горящего лба и, отступив назад, с тревогой всмотрелся в корявую надпись на стене ― чего-то не хватало. Чего-то очень важного, того, что нельзя пропустить, иначе послание окажется неполным, и весь его многодневный труд пойдёт насмарку. Надо, наконец, взять себя в руки и сосредоточиться...

Вот только как это сделать, когда времени остаётся всё меньше и меньше? 

― Я должен успеть, пока оно не пришло за мной...

Для начала, кряхтя, оттащил мешавшееся тело в противоположный угол комнаты, затолкнув его под кровать, и только потом, отдышавшись, смог продолжить начатое, обмакивая руки в натёкшую из девчонки красную лужу. Сама виновата ― нечего было слоняться так поздно по улице. Он не собирался её убивать, просто нужна была кровь, чтобы закончить работу, сделав это в третий, последний раз. Ведь интуиция кричала ― «идущий по следу» скоро его настигнет.

Как же тяжело... Едкий пот намочил старую рубашку ― «послушник» уже забыл, когда менял её в последний раз. Сейчас бы принять прохладную ванну, чтобы сбить этот пожиравший не только тело, но и душу огонь. Но нельзя отвлекаться, нельзя, нельзя... Миссия должна быть выполнена, послание ― отправлено, а потом уж пусть будь что будет...

За окном по-прежнему, завывая, бесилась вьюга. Как же хотелось выйти за дверь, подставив лицо злому ветру, но там, в темноте зимней ночи, скрывался коварный враг. Он тяжело дышал, и его смрадное дыхание, доносившееся вместе с просачивавшимся сквозь щели в окнах ветром, разъедало его слабые лёгкие. Тяжёлая поступь за дверью оглушала и сводила с ума сильнее вьюги. Враг уже несколько раз бросался на дверь, но пока так и не смог ее сломать. Но это пока...

Уставшая рука дрожала от напряжения. Последний знак был начертан, теперь можно и передохнуть. Сильнейший удар, от которого со стен посыпалась штукатурка, так его напугал, заставив почувствовать приближение конца, что, встав на карачки, он в ужасе заполз под кровать, устраиваясь рядом с телом девчонки, отдавшей свою кровь. На последнем суде она будет помилована, потому что послужила святому делу. Но её широко распахнутые испуганные, продолжавшие смотреть глаза почему-то так его взбесили, что пришлось их закрыть, оттолкнув остывавшее тело к стене.

Новые удары в дверь сорвали её с петель, и метель с довольным визгом влетела в комнату, рассыпая снег по полу. Грузные шаги лишь на мгновение остановились, чтобы тут же двинуться к кровати. В отчаянии он зажмурился, закрыв уши ладонями и лихорадочно пытаясь вспомнить слова молитвы, но чья-то ледяная рука, больно схватив, так сильно потянула за кисть, что, не выдержав, кости сломались, и теперь уже «проигравший» сам кричал, перекрывая вопли вьюги.

Тяжёлые, неторопливые шаги удалялись. Враг уходил в темноту ночи, волоча за собой сразу два тела, одно из которых ещё трепыхалось и неприятно скулило. Повернувшись, «победитель» одним ударом заставил его замолчать, продолжив свой путь и оставив на свежем снегу голову с широко открытым ртом, быстро наполнявшимся падавшим снегом. Через несколько минут метель спрятала размазанный кровавый след под слоем белых снежинок, и только мёртвое, искажённое страданием лицо «послушника» какое-то время ещё продолжало смотреть пустыми глазами в чёрное небо...