"Фунты лиха в Париже и Лондоне" Джорджа Оруэлла

Первый выпущенный роман Эрика Блэра, на обложке которого впервые появился псевдоним «Джордж Оруэлл», вот уже почти столетие раздражающий всех любителей усатых диктаторов, представляет собой наполовину автобиографическое повествование, в основу сюжета которого легли перипетии реальной тяжелой жизни автора среди «социальных низов» сначала в Париже, а затем — в Лондоне и его окрестностях.

    Сам Эрик, выпускник престижного Итона, разумеется, был лишен опасностей «злейшего яда, докучливой бедности». Однако, имея тягу к журналистике и реалистической прозе, он принял решение исследовать проблему жизни обездоленных на собственной шкуре. Похожая попытка «хождения в народ» была предпринята еще Джеком Лондоном, но в отличие от последнего, Оруэлл не был просто журналистом, глядящим на проблему нищих как бы извне, но решил на некоторое время действительно стать одним из них. Не прочитав «На дне» Джека Лондона, я не имею возможности сравнить качество материала обеих книг, но по прочтении «Фунтов лиха» у меня сложилось убеждение в неоспоримой действенности метода Оруэлла. Как тут не вспомнить Шерлока Холмса с его любовью к перевоплощениям, порой заводившей его в наркоманские притоны в дебрях лондонских улиц?

    Композиционно, как нетрудно догадаться, роман можно разделить на две части: парижскую и лондонскую. При этом, повествование, хоть и связано хронологически единой последовательной сюжетной линией, тем не менее, включает в себя пространные отступления, которые ложатся на полотно основного текста подобно лоскуткам и заплатам истрепанной одежды нищего. Как правило, такие отступления содержат фрагменты биографий повстречавшихся автору людей, принадлежащих к самым разнообразным типажам: уличные проститутки, бывшие русские офицеры и аристократы, мадьяры и цыгане, завсегдатаи трактиров, ночлежек и притонов, работники гостиниц со своим внутренним разделением на касты: управляющие, повара, работники кухни и официанты, а также плонжеры (низшее сословие, среди которых довелось побывать и автору).

    Некоторые моменты найдут отклик в душе каждого, кто хотя бы раз в жизни имел возможность ночевать вне теплого дома на улице, либо застигнутый врасплох жизненными обстоятельствами, либо просто в качестве досуга ушедший на денек-другой в лесную глушь с палаткой и вдруг обнаруживший, что летний спальник и тонкий каремат ранней весной спасает от холода далеко не так, как того хотелось бы. В общем, каждому, кто понимает цену времени, когда одновременно ждешь рассвета, чтобы согреться, и урвать несколько минут сна.

    Что можно еще добавить, кроме того, что роман открыл для английской публики журналистский и писательский талант Джорджа Оруэлла и оказался тем самым камнем основания его творчества, наряду с «Днями Бирмы» — другим важным ранним произведениям писателя? Я рекомендую его всем, у кого фамилия Оруэлл вызывает лишь ассоциацию с мрачным антиутопическим произведением «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре» (бесспорно — одна из сильнейших работ писателя), и кто стремится открыть для себя другие примеры многогранного творчества автора.

    P.S. Отдельно я бы хотел обратить внимание на несправедливость замечаний некоторых критиков о том, что роман безнадежно устарел, ведь современный капитализм устранил самые страшные примеры бедности, описанные в романе. Полагаю, такие критики не только не бывали в крупных столицах европейских стран, в метро и подземных переходах которых зачастую ютятся несчастные бездомные, но и не слышал ничего про тяжелые условия жизни за пределами тех стран, которые принято относить к так называемым «первому» и «второму» мирам.