Гость с запретным желанием

Существо склонилось над почти обнажённым телом гостя, скользнуло оценивающим взглядом от набедренной повязки до подбородка, за которым начиналась маска инкогнито. Потом подалось вперёд, упираясь кулаками в матрас. Губами коснулось впадинки на шее, и там собрались, набухая, первые капли воды.

Отстранившись, существо опёрлось на колени и заскользило пальцами по груди и бёдрам гостя, возвышаясь над ним, словно парящий над крупом коня наездник.

За сероватыми руками тянулись, струясь крохотными речушками, полоски воды, рисуя замысловатый узор, но не сбегая дорожками по рёбрам, а возвышаясь над телом на несколько миллиметров.

Существо сделало скользящее, змеиное движение, повело плечами, и ручейки взялись изморозью, стягивая кожу.

Рот гостя приоткрылся, он задышал чаще и ритмичнее.

Водяница изогнулась, подула на скованные клетью замерзающего ледяного каркаса грудь и живот гостя. Щекотно приподняла не взявшиеся чарами волоски. А потом резко отпрянула назад, разгорячившимися кончиками пальцев оставив на внешней стороне бёдер своего клиента пять распаренных, почти дымящихся красных полос.

Гость застонал от волны наслаждения, выгнулся в пояснице. Его мышцы напряглись до предела.

И тут же ледяными, почти примерзающими к коже ладонями водяница схватила обе его лодыжки.

Она сидела, раскинув ноги, между его колен, отклонившись назад. Огромные глаза блестели в прорезях замысловатой плетёной маски, ловя огоньки свечей, как озёрная гладь – луну.

Гостя сотрясла дрожь. Он расслабился, ухнул в мягкую, почти невесомую перину под шёлком скользящей простыни. Ледяная клеть набухла первыми каплями, начала таять, слезами плачущей воды продолжая рисунок, распуская плоды на ветвистом дереве узора.

Серовато-пепельное существо снова подалось вперёд, оттолкнувшись ладонями от матраса, упало на колени и всем своим влажным, пульсирующим телом обрушилось на миг поверх клиента, жаром растворяя клеть льда. А потом снова собралось в силуэт стоящей, упёршись коленями по разные стороны бёдер гостя, женщины в маске.

Она прильнула прохладой к его груди, к шее, за шею, словно бы рука обернулась водяной змеёй. Она окутывала гостя, и этот поток менял температуру, баюкая, но теперь он знал, что в любой момент может произойти это. Ждал контрастного перепада. Трепетал.

Уже близкая к кипятку вода стала ледяной, когда рука-змея, удавом охватившая тело, упёрлась кулаком в копчик, приподняв гостя над матрасом с невероятной для столь хрупкого на вид создания силой. Тысячи струек, нарушая законы природы, ринулись вверх, оплели его всего непроницаемым коконом, забрались под маску инкогнито, перекрывая ток кислорода, но не проникая в ноздри и рот.

Клиент судорожно приподнялся, упёрся губами в натянувшуюся, словно желе, непроницаемую воду. Лёгкие болезненно врезались в рёбра изнутри, мысли и ожидания улетучились из головы, она пустела, тяжелела, почти немела. Кровь прилила к губам, будто они стали больше, набухали. Изнутри в них впивались иголочки.

А потом плёнка стекла, освободила дыхательные пути, собралась в огромную скорлупку, полную тёплой, благоухающей воды, и гость вдохнул, вскинувшись, схватившись за края колдовской ванны, чувствуя волну неизъяснимого экстаза. Лёгкость разливалась по телу, напрягая и расслабляя мышцы.

Вода высыхала, испарялась, напитывая кожу влагой, размягчая её, снова баюкая после встряски.

Существо переместилось вниз, к ступням гостя, заструилось ладонями по подошвам его ног, ударяя с силой в основания пальцев, стискивая подъём, натруженный стременами боевого коня. Потом лёгкой волной – он не видел, как это происходило, потому что блаженно зажмурился под маской – скользнуло по икрам, бёдрам, и снова вычертило полосы от пупка к груди, и полосы эти, широкие, как ленты, стали нагреваться, расширяя поры, словно бы проникая внутрь – и жар уже пульсировал где-то в нём.

Водяница скользнула вбок, по-русалочьи села слева. Разомкнув веки, он понял, что лентами горячей воды сейчас управляют её пальцы. И вдруг струи снова стали плотными, натянулись, скользнули под него и приподняли тело ей навстречу, стягивая, вдавливая кожу, почти приникая к уставшим мышцам внутри.

Он впился в загадочные глаза необыкновенного существа, силясь представить черты сокрытого лица.

Внезапно и резко ещё две ленты охватили ноги гостя, и его растянуло, словно на дыбе, выправляя кости так, как им положено размещаться в суставах, с хрустом и новой, немного болезненной, горячей волной наслаждения. Ленты тут же стали прохладными успокаивая.

Водяница упала на спину и жадно впилась глазами в то место, где правая нога клиента переходила в ягодицу: упругие струи колдовской воды сдвинули набедренную повязку, обнажив чистую красноватую кожу. Разочарование на миг исказило черты твари Дворца наслаждений, но гость не мог этого увидеть.

Эластичные ленты плавно опустили его обратно на ложе.

– Наше время подходит к концу, – нагнувшись к лицу гостя, шепнула водяница уже без тени неудовольствия, и теперь кожи коснулись складки её лёгкого одеяния.

Влага пропадала с тела, но словно бы не испаряясь, а впитываясь.

Он невольно расплылся в блаженной улыбке.

Водяница подалась назад, к краю ложа, стекла нижней частью тела на пол, снова принимая привычную форму вся. Выгнулась, откинув изящные руки вверх и за спину. Складки невесомого платья заструились, хотя в комнате не было ветра. Она вильнула бёдрами. Задвигалась, будто танцовщица, животом, услаждая напоследок взор.

– У тебя редкий дар, – проговорил гость с примесью восхищения, когда немного пришёл в себя. – И ты ловко им управляешься. Точно ли ты инкультус, дева? Здешние твари нечасто носят маски.

Глаза водяницы блеснули в прорезях скрывающих её лик покровов, а подбородок дёрнулся чуть резче, чем допускал момент.

– Может быть, меня ублажала распутная спецалис? – продолжал дерзкий гость, заметив её реакцию. – Говорят, во Дворце наслаждений бывает и такое.

– Попробуй похвастать этим в таверне, – разомкнуло тонкие, сероватые уста существо. Голос был глубоким, словно бы она говорила в раструб морской раковины. – Твоя голова очень пойдёт пикам у стен Истока жизни. Придаст тамошним просторам величия.

– Оставлю тебе мешочек крупных слёз дракона, если снимешь маску и повторишь всё то, что уже проделала сегодня! – хохотнул гость. – Даю слово.

– Что весит слово инкогнито? – плавным округлым жестом опустила руки водяница. – Оно растает туманом вместе с ним за нашим порогом.

Гость сел, подался вбок и подобрал с пола у её ног часть своего платья, кое так искусно сняла в начале сеанса с его тела диковинная тварь. Вытащил кошель и протянул за шнурок на пальце.

– Всё, что у меня есть. Вперёд, – внушительно объявил он.

Она засмеялась, словно шелест прибоя, и танцующей тенью принялась пятиться, не прерывая своих чарующих дразнящих движений.

– Во Дворце наслаждений почти нет запретного, но мой гость сумел отыскать табу и возжелать нарушить их. – Водяница снова подняла руки, поглаживая ладонями предплечья в новом подобии танца. – Наверное, мой гость привык к высокому положению за пределами этого дома. О том говорит и вес его кошеля. Но некоторые правила и ему придётся соблюсти. Или же обратиться к пекуние Дайрилле за иной тварью для своих услаждений.

– Поди ко мне, хочу коснуться твоей кожи на прощание, – велел со смешком клиент, спуская ноги с ложа.

Водяница хмыкнула, словно бы даже снисходительно, и это ему не понравилось, хотя разобрать наверняка мимику было сложно: объёмная маска скрывала голову от верхней губы к макушке замысловатым плетением, будто полушлем, из пик которого струились густые, белоснежные, как песок степей, волосы.

Существо приблизилось, и гость скользнул по шелковистой, влажной коже под совершенно сухими свободными одеждами.

– Хочется знать! – вдруг выдохнул он, притягивая гонористую тварь к себе, и, обхватив сильной правой рукой, попытался левой стащить покров.

Но дева Дворца наслаждений окатила его целым ведром ледяной воды, прямо в сладострастное лицо, потому что сама ею стала, и только мокрая тряпица облачения шлёпнулась на колени задохнувшегося яростью, кашляющего гостя, а замысловатый полушлем стукнул его по носу.

Влажным пятном водяница впиталась в матрас, опала лужей на пол и собралась в фигуру женщины только около ширмы вдали, встав так, что видными оказались лишь плечо, левая нога и изгиб обнажённых бёдер.

– Прайчипу́ус Дзаро́ не привык следовать правилам, – звонко, с эхом промурлыкала водяница, пряча лицо за створкой ширмы, – ведь дракон плачет ему в ладони. Но не все гости Дворца наслаждений носят маски инкогнито так, чтобы их действительно не узнавали…

И она развеялась каплями росы, оставив нечистоплотного клиента в одиночестве.

Читать дальше

Порадовать автора лайком (ссылка на роман)