Воскресный абзац №13: рождение полковника

В день, когда родился полковник Рауд, красный карлик Пайке выбросил особенно мощный протуберанец. Через тридцать четыре минуты плотный поток протонов пронизал атмосферу, но обгоревшим телам тех, кто не успел забраться в убежище, он уже не повредил. Эмма Рауд, худая и жилистая, как морской конек, с выгнутой для равновесия спиной, мчалась вниз по ступенькам госпитального центра Изборка. На предпоследней площадке отошли воды. Эмма не остановилась, только крепко вжала под живот подол больничной робы. Сзади вскрикнули, грохнулось тело, кто-то завопил от боли, кто-то разразился проклятиями. Эмма влетела в щель закрывающегося гермозатвора, больно стесав плечо. Бросила взгляд назад — на лестнице куча-мала: руки, ноги, серые от натуги и боли лица. Она улыбнулась — успела. Жалеть о тех, кто не смог, было некогда — Эмма всегда правильно расставляла приоритеты. Рауд выбрался на свет через пару часов под щелчки датчика радиации и мамин рев: «Да вылезай ты уже, черт тебя дери!»

Кожу кололо, волосы шевелились, во рту стоял вкус ржавого железа, между ног горело и саднило, будто сапогом кто врезал, но Эмма была счастлива.

«Ну фто, мелкий засранец, кто у нас тут мамоцку восемь оборотов муцил?» — засюсюкала она, взяв на руки сына, и Рауд потянул к ней багровые ручонки.

последнее написанное для "Узурпатора", в поддержку бессрочного флешмоба Катерины Овсянниковой