Лола его найдёт

Басы сотрясали стены, превращая воздух в плотную, пульсирующую массу. В пафосном ночном клубе «Аквилон» яблоку некуда было упасть: мелькали загорелые тела, звенели хрустальные бокалы с дорогим шампанским, а расторопные бармены, ставшие, казалось, многорукими, как Шива, без устали трясли шейкерами и наполняли подставленные стаканы. Смех тонул в нарочито громком бите. Атмосфера сгущалась в коктейль из дорогих духов, пота, феромонов, алкоголя — выжимку из сока отборных запретных плодов. 

В самом сердце танцпола, распаляемом хаотическими вспышками стробоскопов, в трансовом танце плавилась она.

Платье цвета жидкой ртути облегало её тело, как вторая кожа, и каждый его блестящий фрагмент отражал свет, ослепляя, словно чешуя огромной, невероятно грациозной рыбы. Молодая женщина двигалась с провокационной, звериной пластикой. Её глаза были закрыты, она целиком отдавалась ритму, но эта отстранённость распаляла сильнее откровенного бесстыдства. Она была здесь, вся на виду — но недосягаема. Золотистая грива волос рассыпалась по точёным плечам и спине пышной живой сетью, в которой безнадёжно запутывались взгляды всех мужчин в зале.

К ней подходили — смелые, наглые, известные. Она скользила сквозь них холодным и оценивающим взглядом хищницы, что уже сыта и лишь наблюдает за суетой вокруг. Свой выбор она уже сделала, дело оставалось за малым.

Высокий, хорошо сложенный, одетый с иголочки брюнет с ослепительной, выбеленной улыбкой успешного человека, он был ярким, уверенным, своим в этой пафосной толпе. Когда их взгляды в очередной раз встретились, она медленно, томно кивнула, приглашая без слов.

Через пятнадцать минут его «Ауди» плавно выруливала из подземного паркинга. В салоне пахло дорого: кожей, нотами табачного парфюма, и её холодноватый, водный аромат вплетался в общий коктейль хрустальной нотой.

— Куда? — негромко, но уверенно прозвучал его бархатный голос. 

— Куда хочешь, — дразняще прошептала она и скользнула острым кончиком языка по блеснувшим в полуулыбке зубам.

Он самодовольно ухмыльнулся и положил горячую ладонь на её колено. После секундной паузы, словно получив негласное разрешение, его пальцы скользнули под тонкую ткань, ощущая упругую гладкость кожи. Она не отстранилась, лишь слегка подалась всем телом, скользнула спиной по сиденью и всего на одну опасную секунду прижала его ладонь ко внутренней стороне бедра, позволив почувствовать своё тепло. 

Сделав глубокий вдох, он уже было начал победно улыбаться, но её пальцы вдруг со стальной силой сомкнулись вокруг его запястья и безжалостно вернули руку на руль.

— Не отвлекайся. Лучше сверни там, к реке. Хочу на луну посмотреть.

Ошарашенный её властностью, но уже хмелеющий от этой игры, он безропотно подчинился. Машина свернула на грунтовку и въехала под тень деревьев. Почти полная луна щедро заливала серебром капот и водную гладь вдали. Огромные, не отравленные городским смогом звёзды струили свой вечный свет. Тишина после клубного грохота оглушала.

Он хотел сказать что-то дежурное, банальное, но она опередила. Её губы накрыли его рот без стеснения, без фальшивой стыдливости. Это был изучающий, глубокий, не оставляющий сомнений поцелуй. Он на мгновение растерялся от её инициативности, но его тело мгновенно отозвалось жарким приливом крови, и пульс, всё ускоряясь, ритмично затумкал в ушах.

Она выскользнула из платья одним отточенным движением, сбросила, как змея — кожу. Не давая опомниться, перебралась к нему на колени, лицом к лицу, обхватила сильными бёдрами. Её обнажённая кожа мерцала в лунном свете, а глаза, напротив, были темны и бездонны. Прежде чем он успел опомниться, она безошибочно нащупала нужную клавишу, и его кресло послушно опустилось в почти горизонтальное положение.

Она правила своим наслаждением, как дирижёр — оркестром. Каждое её движение было выверенным, единственно возможным, но при этом невыносимо чувственным, доводящим до исступления. В какой-то момент он попытался перехватить инициативу, перевернуть её, подмять под себя, но она мгновенно осадила его и повела дальше, к тому пику, где теряется любое понятие о времени и реальности. И он поддался, поддался и забыл обо всём на свете, кроме этой невероятной женщины из плоти, лунного света и холодного огня.

И в самый пик, когда его сознание уже готово было взорваться и угаснуть, она внезапно замерла, а затем так же стремительно, как и оседлала, соскользнула с него.

— Эй! Что ты делаешь? Подожди! — его голос стал хриплым, прерывистым от неожиданности и возмущения. Сердце колотилось в горле.

Она уже натягивала платье, не глядя на него, не обращая внимания на его вопросы — как и на последовавшие возмущённые, обманутые вопли. Её лицо было абсолютно спокойным и отстранённым. Эксперимент завершён. Результат отрицательный. Он не тот, кого она ищет.

Подхватив в руку босоножки на тонких каблуках, она открыла дверь машины и вышла в прохладную ночь. Босиком ступила на влажную траву и пошла по тропинке, ведущей в гущу лесопарка. Спина её была прямой, а походка — неспешной и уверенной.

— Вернись! Вот же стерва! Динама чёртова! Ты кто вообще такая?! — кричал он ей вслед, пытаясь привести себя в порядок.

Она обернулась лишь на мгновение. Лунный свет упал на её лицо, и ему показалось, что её кожа отливает перламутровым блеском, а глаза — абсолютно пусты.

Потом тень деревьев поглотила её, и от этого безумного приключения не осталось ничего, кроме лунной дорожки на воде да запаха речной глубины, медленно вытесняемого из салона ароматом его дорогого парфюма.