Сказочная встреча

Поучаствую и я сегодня в еженедельной забаве от Екатерины Овсянниковой. Из четвёртой главы черновика "Вранова пера". Такую сцену пишу, ух! Полистала Проппа, почитала афанасьевские сказки, насобирала деталей.

 А что это за сказка без одной небезызвестной старухи? 

Чего он не ожидал, так того, что он ушибленной головой ляжет на твёрдое, а когда попытается подняться, ещё и стукнется об низкий свод. Глаза открылись легко, крови как и не бывало. Тьма вокруг оказалась не тем непроглядным холодным ужасом, в котором он тонул, а всего лишь полумраком, сквозь который просматривалась кирпичная кладка, а в той стороне, куда смотрели его ноги, в нешироком проёме тепло горел свет. В носу неудержимо защекотало. Чих вышел гулким, недовольный голос снаружи тут же скрипуче отчитал его:
– Чую-чую человечий дух. Вылезай, лежебока, из моей печи, чай не помер. Да поживей, времени мало.
Вран послушно пополз к свету. В ладони он по-прежнему сжимал драгоценное яблоко, хоть и перемазанное сажей. Печь занимала большую часть избы, оказавшуюся такой крохотной, что и не развернуться, не вздохнуть. Едва выбравшись наружу, Вран чуть не сшиб свечу на краю грубо сколоченного стола, и только потом заметил сидяющую на лавке хозяйку.
Старуха была отвратительна. Она вся складывалась из теней и бликов, особенно ярко подчёркивающих глубокие морщины, несуразно длинный мясистый нос и заплывшие бельмами глаза. Выцветший платок сполз на плечи, не прикрывая простоволосую голову с редкими седыми прядями.
Она шумно вдохнула и повернулась к замершему Врану, так что ему показалось, будто старуха и впрямь нашла его по запаху.
– Здравствуй… – Вран замялся, подбирая обращение. На языке так и плясало “хрычовка старая”, но он заставил себя быть вежливым,  – здравствуй, бабушка.
Её сухие потрескавшиеся губы разошлись в гадкой улыбке, обнажив по большей части отсутствующие зубы.
– Есть-пить не предлагаю, ты тут недолго, – проскрипела старуха и гаркнула неожиданно громко, – что ж ты в сад мой наведывался, а в гости не зашёл?