Голодные волки в сером тумане
Автор: Сергей ЗвонаревКороткий роман о любви и преодолении
Глава 8. Хищники на кладбище
"Они ехали на кладбище.
Маргарита с Германом устроились на заднем сиденье, человек-волк – на переднем, рядом с водителем. Тот не видел соседа, и только изредка посматривал вправо с выражением недоумения. Ехали из города, против движения, так что дорога была почти свободной. Герман знал, что Ирина получила его послание, и выключил смартфон — иначе тот разорвался бы от звонков. Герман надеялся, что она сделает то, о чем он просил.
Маргарита целиком ушла в себя. На ее коленях лежал альбом, открытый на той самой, крымской фотографии: Саша вместе с Надей в ласточкином гнезде. На лице Маргариты застыла полуулыбка, губы порою шевелились – наверное, она уже говорит с Сашей, подумал Герман; возможно, моя помощь ей не нужна.
Итак, решающий день. Сегодня четверо соберутся возле могилы – каждый со своей целью. А возможно, и пятеро, подумал Герман, если посчитать Сашу. Волк считает, что все пройдет, как он хочет. Что ж, посмотрим.
Подъехали к кладбищу. Герман расплатился, вытащил из багажника коляску и разложил ее. Маргарита казалась совсем легкой. Усадив ее поудобнее, он двинулся по главной дороге – путь до сектора шестнадцать, где была могила Саши, был неблизкий. Волк шел рядом – вернее, не шел, а почти плыл, слегка касаясь ботинками земли. Шляпу волк еще больше спустил на лоб; из-под материи торчала шерсть. Казалось, человеческая голова – там, где ее прикрывала шляпа, – превратилась обратно в волчью. Серый туман подобрался совсем близко, начинаясь не далее чем в ста метрах от коляски. В тумане двигались темные силуэты; волчьи морды на миг из него появлялись – словно проверяя, не пора ли броситься на добычу, – а потом исчезали. Подождите, подумал Герман, осталось недолго.
Наконец, с главной дороги свернули к нужному сектору, на краю кладбища. За оградой понимался унылый лес: низкорослые деревья пополам с кустарником. Сквозь невзрачную зелень проглядывала автострада. Маргарита оживилась, ища глазами могилу сына, а Герман невольно замедлил шаг, оттягивая последний акт в пьесе волка.
— Нам сюда.
Голос Маргариты дрогнул. Герман не сразу увидел могилу, заросшую травой и крапивой. Бетонный цоколь за три десятка лет почти целиком ушел в землю. Изголовье могилы венчал ржавый стальной крест в половину человеческого роста, рядом – низкий столик и скамейка из двух перекладин; одна из них треснула. Даты жизни на табличке в центре креста давно стерлись. Фотографии не было. Герман очистил цветник от зелени, протер скамейку и столик. Могила была третьей от дорожки, и подвести коляску между ограждениями Герман не мог. Постелив на скамейку покрывало, он перенес Маргариту и усадил ее лицом к кресту. Волк стоял уизголовья с внешней стороны, напротив Маргариты, глядя на нее в упор.
— Пора начинать, — глухо сказал он, едва сдерживая нетерпение."