Субботнее

Давно не участвовала в флешмобах ) 

Пусть сегодня будет отрывочек из нового тёмного фентези "Золотое сердце", недавно законченного )

Первый отряд Морозини двинулся вверх по тропе, как стальной каток. Бойцы шли, как на прогулке – с безалаберностью держа щиты, и не торопясь в боевое положение переводить копья. Никакого страха перед сбродом в руинах никто не испытывал – и не таких видали!

Они просчитались.

Земля взорвалась под ногами передовых. Не грохотом пороха – адским лязганьем и треском. Замаскированные "волчьи ямы", утыканные заостренными кольями, проглотили трех латников. Костяной хруст, вопли боли и растерянные крики солдат смешались в веер ужасающих звуков. 

Перестроиться или вытащить людей из ям не успели. 

Сверху, из-за груд камней, внезапно прямо на солдат покатились тяжелые валуны, пущенные по наклонным желобам из разбитых колонн. Они громоздко летели, сметая щиты, ломая ноги, превращая стройный порядок в кровавый хаос.

— Засада! Рассредоточиться! – ор Базио перекрывал грохот. 

Но было поздно. 

С флангов, из-за кустов ежевики, зашипев, полетели глиняные горшки. Они разбивались о доспехи, не причиняя вреда, но расплёскивали по доспехам дурнопахнущую жидкость отходов! Нечистоты заливали одежду, но главное – сочились в свежие раны, пугая опытных воинов… 

— Назад! Перегруппировка! – кричал Базио. 

Смешавшись, солдаты отступили. Кого успели – уволокли с собой, кто остался – метаясь от боли, оглашал округу воплями. 

Морозини наблюдал за этим с вершины небольшого холмика. Его лицо, сначала бледное от неожиданности, налилось багровой яростью. Жилы на шее вздулись, как канаты.

— Кто?! – его вопль был похож на рев раненого быка. – Кто посмел?! Что это значит?! Дьявол сожри вас всех!

Тарталья, стоявший рядом, подняв подзорную трубу, холодно анализировал хаос. Его взгляд скользил по обороне: точно направленные ложа для камней, продуманные ловушки, использование местности... Это была рука профессионала. Солдата, а не кукольника.

— Это сделали опытные люди, Альдо, - покачал он головой, -  И они хорошо знают военную тактику... 

В этот момент с вершины холма, с зубчатого края полуразрушенной башни, раздался хриплый, но невероятно громкий голос,

— Здравствуй, синьор Морозини! Или как звали тебя под Фамагустой – "Кровавый Волк"? Помнишь?

Морозини вздрогнул, будто его хлестнули, и снова вскинул подзорную трубу. В проеме башни, опираясь руками на камни, то ли сидел, то ли стоял на культях человек. Безногий. Лицо в шрамах, но глаза горели язвительной ненавистью.

— Кто ты такой, дьявол тебя побери?! – рявкнул Морозини. – Что за грязь?!

— Я-то? – ухмыльнулся калека. – А я – Марко Блоха из четвёртого пехотного! 

— Марко? – имя вырвалось у Морозини с плохо скрываемым ошеломлением. – Ты... ты же сдох под Фамагустой! Я сам видел...

— Видел, как меня придавило балкой, когда мы брали проклятый бастион анимариев? – Марко захохотал, и смех его звучал как скрежет камней. – Видел и бросил! Сказал: "Он всё равно сдохнет". Так? А я выжил! Выжил, чтобы сегодня воткнуть тебе гвоздь в сапог! – Он остервенело саданул кулаком по камню. 

Словно вторя этому, с руин сорвался новый сброшенный валун и полетел по склону, дробясь и дробя всё на своём пути. И тут же над руинами стали появляться люди – старики, калеки, женщины. Вставали, подбоченясь и выпрямляясь, и с усмешкой смотрели вниз, на угрюмых людей Морозини. 

— Это - твои?! – Морозини был вне себя от ярости. Его солдаты гибли от рук калек, стариков и вдов, которых он сам выбросил на свалку! Это было хуже оскорбления. Это было глумление над его властью, над его прошлым и будущем!

— Нет! Это - твои! – крикнул Марко, и в его голосе зазвучала горькая гордость. – Твои отбросы, синьор! Те, кого ты оставил умирать в канавах после своих побед! Те, кого церковь клеймила, а город плевал вслед! Мы нашли дом здесь! И мы его защитим! Даже от тебя!

Он сделал паузу, давая словам вонзиться. Утренний туман снизу клубился, цепляясь за доспехи замерших солдат. Многие узнавали в защитниках руин знакомые лица – старых товарищей, сослуживцев, пропавших без вести. 

И Морозини услышал, как шепот пошел по рядам: 

- Это же Гвидо... А говорили, он дезертир, ещё там, у чёртового холма, сбежал! А он оказывается туточки, дома… Смотри, это ж – Лукас... Ему руку оторвало, а его бросили… Неужели это та самая Мария-прачка? Вдова Буремыка, которую из замка выгнали после его смерти?.. А это, смотри! Это же…  

Морозини стоял, сжимая эфес меча так, что пальцы побелели. Его ярость боролась с холодным расчетом. Штурм захлебнулся в крови и боли. Его ветераны гибли не от рук швали, с которой легко сладить, не от ударов врага, против которого поднимает в атаку ярость, а от тактики других его ветеранов. И, судя по их настрою, выкурить их просто так не удастся… И как на зло, с собой нет большого войска. А собирать новое – тратить время. Много времени. А с вершины на него смотрел живой призрак его прошлой жестокости и предательства – Марко, которого он бросил умирать... 

Всем - ЗДОРОВЬЯ!