Субботний отрывок

— По моему мнению в нынешние времена превратили Академию непонятно во что! — неодобрительно проворчала тётушка. Однако, прозвучало достаточно громко, чтобы быть услышанной каждым, кто в этот солнечный день ждал распределения у Врат. Выразительным взглядом она проводила несколько человек, в плотных ярких плащах, однозначно, прибывших издалека. Эти из-за моря.

— Тётя, — Лею, пожалуй, было неловко. На тётушку косились все, кто слышал неприятные для себя слова. Но женщину это ничуть не смутило, а наоборот, придало смелости.

— То ли дело в наши времена, когда твой отец поступал сюда, — продолжила она, поглаживая племяннику плечи. Хоть бы не трогала. Теперь каждый в Академии вспомнит энуаров у входа: невзрачного, худого юношу, опекаемого заботливой родственницей. Что может быть хуже? — Принимали только чистокровных энуаров, милый… Вот были времена…

Девушка, стоящая неподалёку и точно так же краснеющая рядом со своими родными, чуть повернула голову. Длинноватые уши, выдавали в ней кровь энуаров, но единственная пара ушей — человека. Полукровка, энуак, как их здесь, в Загорье называли. Еще недавно союз человека и энуара казался ересью, но сейчас всё иначе. Хотя в некоторых отдалённых царствах всё еще преследуют такие браки, но не в Энарии. Ну, конечно, у всех здесь чуткий слух. Каждый услышит, запомнит и оскорбится, если пожелает.

— Тётя, — предпринял Лей последнюю попытку, — хватит, нас услышат.

— Пусть послушают! — вскипела тётушка, взвиваясь возмущенной фурией, — где это видано, чтобы в Академию приняли человека! Или полукровку? А теперь, погляди-ка! Всепроникающий Хор, не думала, что доживу до такого! Нас ведут к погибели!

— Хватит, — вот это, на самом деле, неудобно. Лей отодвинулся и снял руки женщины со своих плечей. — Человеки тоже могу управлять звуком! Они прошли вступительное прослушивание. Иначе их бы не пригласили. Вышел новый закон. Им теперь тоже можно…

Мимо прошёл высокий, темноволосый энуар с мешком за крепкими плечами и толстой тугой косой в цветных кольцах, по всем признакам — выходец с юга, ухмыльнулся недобро, давая понять, что слышал, и вспомнит при случае.

— Это всё веяние нового времени, — продолжала сетовать тётушка, — открыли границы, вот и…

Послышался мелодичный и протяжный звон.

— Я пошёл, пора… — Лей, подхватил лямку мешка с вещами, услышав далёкий колокол. Басовитый, глубокий звук трепетал в воздухе, пробиваясь сквозь туман, скрывающий Академию от посторонних глаз. От вибрации звука медленно истаял плотный молочный покров, и открылся вид на Поющий мост, парящий над пропастью. Там студентов уже ждали трое старшекурсников, поддерживающие мост движениями скипетров с резонирующими кристаллами. Едва слышная, запечатанная в камнях, мелодия пела и вилась вокруг осязаемыми волнами, казалось, можно даже коснуться и ощутить заложенную в них силу. Лей окунаясь в них забыл неловкость у Врат.

— Береги себя! — почти со слезами воскликнула тётушка, сорвавшись голосом на высокую ноту. Лей сморщился — звук неприятный, но терпимый — заставил себя улыбнуться. Она же знает, что чуткий слух не выдерживает громких звуков.

Он хотел этого? Конечно хотел! Учиться в Академии Эхомира — почётно. Уметь управлять звуком и магией, связанной с ним. Стать стихийным магом как отец или создавать артефакты, как брат. Всё звучало невероятно круто, а когда на прослушивании в школе ему намекнули, что шанс есть, Лей ни мига не сомневался. Тётушка было против поначалу, потому что всем известно, после окончания Академии энуар или человек могут уехать на чужбину навсегда, но потом смирилась с решением. Брат лишь ухмыльнулся и пожелал удачи. Не смог прийти на прощание, потому что уезжал в далёкую человеческую империю по подписанному недавно контракту.

Лей с трепетом ступил на парящий мост следом за самыми смелыми. У этого моста нет опор, лишь магия музыки, поддерживающая его в воздухе. Едва замолчат резонирующие кристаллы в скипетрах, исчезнет и мост, отрезая Академию от внешнего мира. Лей оглянулся. Проход уже затворился молочной пеленой, а мост таял на глазах в тумане следом за последним из первокурсников. Кого-то зрелище завораживало, заставляя придержать шаг, но большинство торопились вперёд, не желая оказаться внизу, в глубочайшем ущелье с непокорённой рекой на дне.

— Здоро́во, — тот самый южанин пристроился с правого бока.

— Привет, — Лей не мог себе объяснить, желал ли он заводить знакомства. Тётушка говорила, что южане — народ вспыльчивый и неаккуратный, а человеки грубы и невежественны. Советовала подружиться с кем-то равным по положению и происхождению. Негоже отпрыску прославленного рода Нер’Ритов якшаться со всяким сбродом вроде полукровок и необразованных южан. Но из всех Лей насчитал только двоих со светлыми волосами, выдающих в них уроженцев северной столицы Энарийского царства. Остальные казались далёкими, грубыми, непонятными варварами.

— Видел тебя там, — южанин кивнул за спину. — Мать?

— Тётя, — говорить, всё-таки придётся. — Она воспитывала нас с братом с детства…

— А родители? — южанин нисколько не смущался темой. Рядом шагали возбуждённые первокурсники, обсуждая высокие башни и уже материальные мосты Академии Эха. Может, Лей и рад был бы обсудить каменное кружево сводов и высокие арочные окна, да невозможно, так как невежливо не ответить.

— Погибли во время схватки в Тайоне, с «Немыми струнами» — коротко ответил он. На самом деле это было не совсем так. Отец остался жив, но совсем обезумел, когда понял, кого потерял. И теперь для Ваймэ Нер’Рита не существовало ничего кроме заклятых его врагов, даже чувства к семье уступили место ненависти и мести. Хотелось ли об этом думать? Нет. Осуждал ли Лей отца? Возможно. Но за долгое время факт почти перестал цеплять. Отец исчез из их с братом жизни добровольно. Это его выбор. Лей сделает свой. Мама бы гордилась. Наверное.

— О, прости, — южанин сделал вид, что смутился и замолчал ненадолго. — Меня Келвином зовут, Келвин Од’Дерри. Я с южных островов… Досский архипелаг, если точнее. Можешь звать меня Кел.

— Я понял, — вяло кивнул Лей, — Лейес Нер’Рит. Я… Отсюда… Можешь звать меня Лей.

— Будем знакомы! — Келвин хлопнул Лея по плечу, почти уронив его на призрачный мост. — Ой, прости!

Лей кивнул, давая понять, что принял извинения. До чего шумно. И звон колокола всю дорогу будоражит слух. Наконец, последний удар возвестил, что приём первокурсников окончен. Мост истаял в сыром тумане. А старшекурсники, спрятав скипетры под мантии приглашающими жестами позвали всех за собой, внутрь, в высокие арочные ворота, украшенные ажурной ковкой