Флешмоб "Отец-Молодец"

Впервые участвую во флешмобе! Богдан Костяной  посвящает его Дню Отца.

«Суть – показать отрывки из книг, где гг мужицкого пола узнают о том, что вскоре станут отцами, либо же давно ими были и только сейчас узнали».

Большинство детишек у меня запланированные и любимые . Но есть протагонистка первой части повести «Из Темноты», Ева – девочка, выращенная коллективно: тут и папа, и дядя, и друг семьи, и даже семейный доктор подключились! (поэтому Ева перечисляет своих пап через запятую...)

Шери собиралась сохранить всё в тайне, но случилось то, чего было не скрыть. Она была беременна.

За это меня и решили убить, а её – выгнать из семьи. Теперь нужно решать, что делать, но никто из нас не мог ничего сообразить. Шери сидела в оцепенении, а я… Я был настолько потрясён. А потому я оставил её, обещая зайти завтра, когда я, может быть, всё обдумаю. Шери только покачала головой. 

Хорошо, что я встретился с тем, кто помог мне принять решение.

Не успев пройти и пяти шагов от дома, я почувствовал на своём плече чью-то руку. Я обернулся, готовясь защищаться, но незнакомый голос остановил меня. Не бойся. Надо поговорить. 

Я немного успокоился.

Это был её брат, Бронислав. Он всё знал и рассказал мне подробнее, что случилось у них в семье. Их было двое: Шери и старший брат. Он помогал скрывать её секреты и выгораживал перед старшими. Когда открылась правда об её отношениях со мной, он тоже поругался со всеми. Дошло до того, что их обоих лишили наследства, а Шери и вовсе выгнали. Меня же, как виновника всей этой истории, решено было просто убить.

Живучий оказался, – похвалил я себя.

Я рад, что ты всё же жив, – признался Бронислав. Затем он стал просить меня не бросать Шери в этом состоянии: она чувствовала себя ужасно, денег у них едва хватало, а ещё скоро должен был появиться малыш. Мне тоже было тяжело, но я не чувствовал, что у меня есть право отказать. Это значило бы бежать с позором. И я сказал: Я сделаю всё, что смогу.

Мой новый знакомый улыбнулся, и мы пожали друг другу руки. После этого я обязан был держать обещание и помогать Шери. 

А потом родилась ты»

***

– Шери, ты слышишь?

Девушка повернула к брату лицо; оно было серовато-белым, а губы стали почти синие. Шери накрывалась одеялом с головой и не подпускала к себе никого; ей было очень плохо, но она хотела пережить эту боль одна.

Увидев, что она реагирует, Бронислав улыбнулся. Он присел на корточки рядом с кроватью, заглядывая сестре в лицо, но её затуманенный взгляд блуждал где-то в других мирах.

– Ты будешь жить, ясно? – Бронислав взял Шери за руку. – Ты выдержишь. 

Он дал ей воды (она не смогла сделать глоток, только слегка смочила рот), открыл окно. Ночной прохладный воздух поплыл в душную комнату, и, почувствовав его на своём лице, Шери немного оживилась. Её взгляд забегал по комнате, и она шепнула что-то, очень-очень тихо.

– Что она сказала? – засуетился Гарт.

Бронислав не услышал, но он знал; только одно лицо она могла так судорожно искать.

– Я знаю, что нужно делать, – сказал он. Это был блеф, но нужно было попробовать любые способы.

Он вышел за дверь на лестницу, ведущую вниз. Здесь был ещё один паренёк, светловолосый, жилистый. Он сидел на ступенях, сложившись пополам, так что его колени торчали выше его головы. Он обхватил голову руками и старался не думать…

Когда ему позвонили и сказали, что с Шери неладно, конечно, он прибежал. Сначала она кричала, и это он ещё мог понять. Но теперь она совсем перестала кричать, то приходя в сознание, то проваливаясь в обморок, и это длилось часами. Мэттью Дистурб не выдержал и вышел на лестницу. Стиснув виски руками, он сидел здесь, слушал. Он мог бы в любой момент, словно булыжник, скатиться вниз по лестнице, пока все заняты, и его бы больше никто никогда не увидел. Но он не давал себе это сделать, но и вернуться за дверь не находил сил. Наконец, голос Бронислава нарушил тишину:

– Мэтт, пойдём. Ты там нужен.

Парень оторвал руки от головы и обернулся на зов. Он почти мальчик, но очень симпатичный: у него вьющиеся волосы и веснушки, но в глазах такой страх, что можно самому испугаться, посмотрев в них.

Бронислав стоял на верху лестницы; он и так почти задевал головой крышу чердака, а теперь казался ещё выше.

– Ну, пошли! – поторопил он. – Она тебя зовёт.

Мэтт захлопал ресницами: значит, она жива! Но когда собирался встать, всё тело будто онемело. Ему физически больно было, когда он думал, что его ждёт за этой дверью.

– Я не могу, – отметил Мэтт. – Я не пойду.

Лицо Бронислава стало ещё более мрачным. Он спустился на пару ступенек вниз, и его ноги громко топали по деревянной лестнице. Впервые за долгое время он позволил себе разозлиться: он работал день и ночь, чтобы добыть денег и дать возможность выжить сестре, которая сейчас не могла о себе позаботиться. Гарт тратил бесконечные часы над книгами, не отходил от Шери, справляясь с её сложной беременностью. И только он, Мэтт, первоначальный источник всех проблем, будет отсиживаться в углу!

«Ну, нет, папаша, спасай семью!» – со злорадством подумал Бронислав, но сказал вслух очень спокойно:

– Нет, Мэтт, ты пойдёшь.

Он схватил парня за плечи – тот даже ойкнуть не успел – и потащил вверх. Через секунду они были уже на чердаке. Мэтт растерянно оглядывался и потирал плечо, на котором остались ямочки от ногтей Бронислава. Обернувшись, парень обнаружил, что Гарт встал у двери, скрестив руки на груди; выхода из комнаты не было.

– Что ты…?

– Иди сюда, – тихо скомандовал Бронислав, присев у кровати.

Мэтт нерешительно шагнул вперёд. Шери повернулась на звук шагов и, увидев Мэтта, слегка улыбнулась. Ей было сложно пошевелиться, но она протянула к нему руку.

– Руку, Мэтт, – потребовал Бронислав, и Мэтт нехотя подставил ему ладонь.

Тут же в воздухе мелькнуло что-то острое, и Мэтт вскрикнул: от запястья до пальцев на его ладони была рана. Он попытался выкрутиться, но Бронислав крепко его держал. Нужно было действовать быстро, и не было уверенности, что это сработает. Бронислав соединил руку Мэтта с протянутой белой ладонью Шери и крепко сжал их вместе, словно скрепил печатью: не расцепить.

Тут же Мэтт почувствовал, как на него накатывает волна слабости. Он жадно глотнул воздух, но его ноги подкосились, и он рухнул на колени.

– Что за?!

– Тише, – успокоил Бронислав.

К Шери вернулся голос. Она крикнула:

– Гарт!

Врач был уже здесь, у кровати. Всё вокруг засуетилось и пришло в движение, но только не для Мэтта. Его рука в руке Шери онемела, будто каменная, и весь мир начал расплываться и таять, пока парень не потерял сознание.

Очнулся он так же, у кровати. Всё уже было тихо, и через окошко было видно, что занимается заря. Рука у Мэтта была заботливо перебинтовала, крови не было. Оглянувшись, он увидел, что Бронислав и Гарт сидят на стульях у стола в состоянии, близком ко сну.

– Молодец, Мэтт, – заметив шевеление, Бронислав поднял вверх большой палец и снова устало откинулся на спинку стула.

– Мэтт…

Парень вздрогнул и, как был, на коленях, подполз к кровати. Шери уже не страдала. Её лицо просветлело, и она прижимала к груди комочек, завёрнутый в жёлтое с розовыми цветами покрывальце.

– Это девочка, Мэтт, – сказала Шери, и глаза у неё блестели, – наша девочка.

Мэтт взял на себя смелость приоткрыть край покрывальца и увидел малюсенькое лицо, белое и мягкое, как сметана. Дитя открыло зелёные глазищи и удивлённо заморгало, глядя на нового папу. И тогда, к своему удивлению, Мэтт почувствовал то, чего давно не мог почувствовать: любовь. Любовь к Шери и ещё к этому маленькому, похожему больше всего на маленькую обезьянку, ребёнку.

– Как её зовут? – спросил он.

– Ева, – ответила Шери и поцеловала юную Еву Дистурб в крохотный лобик.

Мэтт раскрыл руки и очень аккуратно обнял их обеих. У него ещё жгло рану на руке, но, кажется, он был готов принять испытание.

А что же во второй повести? Антагонист обнаруживает своего сына в мальчике-вампире, которого встретил когда-то. Алистер становится ему духовным наставником и опекуном (так искренне, насколько может…)

Спустя долгие часы Предводитель вышел из транса. Он огляделся: за время его отсутствия ничего не изменилось. Он всё так же лежал на просторной кровати, в спальне было темно и прохладно, а рядом неотступно сидела Регина, следя, чтобы Предводителя ничто не побеспокоило, пока его Тень бродила где-то далеко. Женщина вгляделась в лицо Предводителя: он был явно взбудоражен.

– Что-нибудь удалось выяснить? – максимально спокойным тоном спросил Регина. Она не спала почти сутки, и её тело начинало болеть от усталости, но она держала себя.

– Я бы никогда не поверил, что так бывает, не случись это со мной, – прошептал Предводитель. – Я не ожидал, что всё будет так.

– Что ты увидел? – спросила Регина, делая вид, что ей, в общем-то, всё равно на ответ.

– Мне кажется, сама Тьма выбрала нас, чтобы восславить её имя, – торжественно продолжал Предводитель, подняв взгляд к потолку. – Мы не должны – не можем – теперь отступать…

Предводитель опомнился и перевёл взгляд на женщину, терпеливо ждавшую у кровати.

– Но обо всём по порядку, – успокаиваясь, сказал он. – Мальчишка силён, но, к счастью, он совершенно не имеет понятия, как защищать свой собственный разум.

Ни о чём другом Регина думать не могла, но теперь понимала: он тогда пошёл охотиться и совершил ту злополучную ошибку, породившую Дерека.

– Всё же мне суждено было стать отцом в ту ночь, – сделал вывод Алистер, – не одним, так иным способом.

Запоздало поздравляю с Днём отца всех причастных) Папы разные нужны. Например, в "Из Темноты" фигурирует отец-молодец Марк, который смело взял под крыло нескольких приёмных детей! И не важно, планировали вы отцовство или нет, родные вы по крови или как-то ещё, главное - любите.