Марафон Отрывабрь #4

Список тем для желающих присоединиться тут.

Сегодняшняя тема

4. Тёплое слово (поддержка, неожиданная доброта, момент искренности)

Возвращаемся к фэнтези, а то в уже выложенной фантастике в основном друг друга убить пытаются. :) На этот раз отрывок из книги "Оборотни Сирхаалана: Дамхан".

В траве послышалось шуршание и оборотень привычно скрестил ноги,  чтобы ме́ньший мог устроиться поудобнее. Но к его удивлению тот  прошустрил мимо и требовательно ткнулся к Найде. Не менее него  удивлённая девушка, в последний раз имевшая дело с аранеевой свитой  тогда, в расселине, послушно убрала венок с колен и позволила ему  забраться. Ме́ньший деловито потоптался, покрутился, словно кошка  устраивающаяся на ночлег, и наконец свернулся у неё на коленях клубком.  Найда растерянно посмотрела на пушистое тельце, на подвёрнутые под него  такие же мохнатые лапки. Вроде и симпатичное существо, но паук же!  Страховидло… Она осторожно протянула руку и робко погладила, меньший в  ответ ещё больше распушился и тихонько застрекотал. Девушка осмелела и  погладила уже увереннее. На ощупь будто кошку гладишь, разве что шёрстка  пожёстче, да тельце совсем не грело.

— Ишь-ты, как он к тебе  льнёт, — позабавленно сказал Дамхан, с удивлением взирая на эту картину:  его ме́ньшие к людям шли редко, обыкновенно лишь к Малуше да к волхву,  да и то в первый раз долго человека изучали, а тут нате вам — раз, и  сразу на колени. — Да ещё так уверенно, будто не первый день тебя знает!

Найда вдруг смутилась, и араней насторожился.

— Неужто знает? — спросил он странно изменившимся тоном.

Не  то, чтобы он был против, но такое было ему в новинку и оттого  беспокоило. Ме́ньшие были естественными спутниками аранея и в  определённой степени являлись его продолжением. Он чуял их настроение,  разумеется тоже до определённого предела, иначе его день был бы полон  маленьких радостей от поимки крыс и лягушек. Однако если в ущелье  появлялся кто-то посторонний, то ме́ньшие оповещали об этом не хуже  трепетаний паутины. А вот за пределами Расселины всё было уже не так  просто. Чем дальше они удалялись от ущелья и от него, тем хуже он их  чувствовал. Какие-то сильные всплески эмоций — если, например, ме́ньшие  замечали нечисть — он мог и почуять. Но что-то более ровное или  радостное проходило стороной, если только они не считали нужным этим  делиться. Так что про появление волкодлаков у Топок он знал, поскольку  его служка на одного из них напоролся, но никак не отреагировал,  поскольку договор Топки нарушили, а на помощь меньший не звал. А вот про  то, что девица ему знакома, и, судя по всему, знакома хорошо, делиться  не посчитал нужным. Последнее несколько тревожило. Если бы девица была  из Бочажек или Весёлок, Дамхан бы не обратил бы на этого особого  внимания, разве что присмотрелся бы к ней поближе: раз уж она чем-то  зацепила ме́ньшего, может и ему приглянется. Но Найда была из Топок,  хоть и приёмыш. Да и второе скорее настораживало — кто смог добраться до  затерянной в глуши деревни зимним вечером, подкинуть ребёнка и остаться  при этом незамеченным? Да ещё эта история с неудавшимся  жертвоприношением Найды Хозяину Преисподней. Везнич по-прежнему  утверждал, что порчи на ней нет, и Дамхан ему верил — он и сам не  чувствовал от неё никакой потусторонней опасности, но всё же… Если бы  речь шла об обычном колдовстве и банальной нечисти, то на этом можно  было успокоиться, но Хозяин Преисподних хоть и ненадолго, не в полную  силу, но получил доступ к миру смертных и предназначенной ему жертве. И  его влияние до поры до времени могло оставаться незаметным для всех. В  то, что нападения волкодлаков связаны с ней, Дамхан не верил, но  возможность проявления влияния Хозяина Преисподней его тем не менее  тревожила. Всей природы своей связи с ме́ньшими он не понимал — она  просто была, как рука или нога у людей, однако знал, что при  определённом желании и усилиях, эта связь могла быть использована ему во  вред. Случалось подобное редко, но у аранеев, да и оборотней вообще,  были свои поверья про злых колдунов древности. Что если ме́ньший не сам  решил не рассказывать о ней, а она ему каким-то образом запретила?  Возможно, даже не осознавая этого?

— Не знаю, — тем временем  ответила Найда, продолжая поглаживать раздобревшего меньшего. — Я их… —  она чуть помялась и извиняющимся тоном продолжила, — не различаю.

—  Так их ещё и несколько было? — Дамхан чуть приподнял брови: час от часу  не легче, его ме́ньшие положили глаз на девицу из Топок, а он ни сном  ни духом.

Девушка опять чуть напряглась, словно почуяв в его  вопросах какой-то подвох, но потом рассказала о первой встрече с одним  из меньших, когда тот выбрал для охоты именно подпол скорняка. И как она  ему вернула оброненную из-за её визга крысу. На этом моменте меньший у  неё на коленях как-то особенно мелодично застрекотал, девушке это ни о  чём не говорило, а вот Дамхан понял, что это был действительно именно  он.

— А другие встречи? — спросил араней и почувствовал, что  девушку вдруг охватил такой ужас, что она судорожно вцепилась в траву  рядом с собой. — Эй, — позвал он и легонько прикоснулся к её рукаву, —  ты что?

Найда какое-то время не отвечала, пытаясь успокоиться.  Другая встреча была только одна, если не считать преследовавшие её с тех  пор кошмары, но говорить о ней совершенно не хотелось. Тем более ночью…  в лесу. Она с трудом разжала пальцы, выпустив начавшую рваться траву и  зябко обхватила себя за плечи. Дамхан почувствовал, что ужас накатил на  неё с новой силой, и, повинуясь какому-то наитию, подсел поближе и  привлек к себе. Приобнял за плечи, неловко погладил по голове. Последний  раз ему приходилось успокаивать Малушу… тогда. И от неё тоже веяло  чем-то таким. Страшным.

— Не бойся, — как можно более успокаивающе  прошелестел он, и не придумав ничего лучше, продолжил: — Здесь тебе  ничего не угрожает.

Прозвучало на его вкус несколько самонадеянно,  в конце концов он не знал, что именно её так напугало — тот же Хозяин  Преисподней был ему не по зубам. Однако девушка вроде бы начала  успокаиваться.