Нетакусик, бездна его сожри!

Чем старше я становился, тем больше отличий замечал между собой и своими сверстниками. Замечали это и они. Сложно было не заметить. Мы, орки, растем быстро. И уже к десяти годам разница между мной и самым щуплым моим одногодком была ощутима, слишком ощутима, чтобы сказать, что я еще наберу массу и объем. Это стало очевидно, когда мне исполнилось двенадцать лет. Когда Казир, мой брат, который старше меня всего на год, без проблем стал выигрывать девять из десяти спаррингов. Когда моя сестра Хирза, родившаяся с Казиром в один день, сравнялась со мной ростом, а в ширине плеч если и уступала, то незначительно. Когда цвет моей кожи был не темно-серым, как у отца, а так и оставался на несколько тонов светлее, чем у сородичей, словно я все еще пятилетний мальчишка. Когда уже у всех ровесников давно хорошо виднелись хищные клыки, а у меня они были едва заметны. Тогда-то все и встало на свои места: и слова отца о моей родной матери, и мое хлипкое телосложение, и все более серьезные подначки и смешки других детей.

К четырнадцати мои дела стали еще хуже. Другие подростки открыто задирали меня и пытались самоутвердиться за мой счет. Чаще всего мне удавалось дать отпор – спасибо отцу и брату Кракхару за навыки кулачного и ножевого боя, – но иногда я не справлялся, как бы ни старался. Особенно часто так случалось в преддверии или во время выброса магической энергии, который происходил два-три раза в год, когда я становился еще слабее, еще беззащитнее. Для практического большинства орков это событие проходило буднично и абсолютно безболезненно, по крайней мере, здесь, ближе к центру материка. И лишь для тех, у кого слабое врожденное сопротивление магии, накатывающая волна магической энергии была крайне неприятным временем. Но таковых практически не было, если не считать одаренных и шаманов, которых, впрочем, было еще меньше. К тому же, последние давно умели защищаться от подобного и помогали своим ученикам – тем самым одаренным.

Продолжение тут: https://author.today/reader/507017/4779187