Ну, понеслась. Картиночки!

Поскольку с самопиаром у меня всегда было плохо, а зазывать читателей как-то нужно, я тут подумала и решила начать с иллюстраций к "Марухе" (которая теперь стала "Ключом от Троеречья").

Художник - замечательная tsir, чьими работами я восхищалась с того самого момента, как впервые увидела их.

Марушка шмыгнула меж полок – пусть Лис сам договаривается. Она разглядывала настойки и принюхивалась к травам. Копеечный отвар для работы желудка был составлен из правильных трав, но разбавлен до такой степени, что до полного излечения пришлось бы пить его по пять бутылочек за раз. Среди высушенных красных мухоморов, свисавших с полки на льняной нити, завелись жучки и проели дырочки в скрюченных шляпках. Свежий тысячелистник на сушилке ни для одной настойки или порошка не годился – время сбора ещё не пришло.

Марушка взяла в руки глиняную бутыль с барсучьим жиром: «Свиной, небось. С этого станется…» Она рывком достала холщовую тряпку – по лавке разлился запах прогорклого смальца. Зажав нос и водрузив бутыль на место, она подошла к прилавку. Травник и Лис тихо переругивались, но умолкли, стоило ей появиться. Марушка краем глаза заприметила корзину: строем теснились в ней баночки, перевязанные бечевкой по две. Надпись гласила: «Для любви». «Чего?!» – незаметно она стащила флакон. Открыла и сунула в него нос.

– Если бы не она, у меня лицо было бы синее сливы! – горячо восклицал Лис. Травник качал головой и цокал языком неверяще. – Дай ей задание, если не веришь. Любой порошок приготовит! 

«Это он погорячился, – подумала польщенная Марушка, – но в травах я разбираюсь уж получше мошенника–старикана». Она дёрнула Лиса за рукав. 

– Что тебе? 

Марушка поднялась на носочках и зашептала ему на ухо. Лис выпрямился и победно взглянул на травника: 

– Она говорит, что жир на дальних полках прогорк. Потому что на жаре хранился, – Марушка снова зашептала, и он добавил: – А ещё он не барсучий, а собачий!

Лицо травника покрылось багровыми пятнами. 

– Так вот, кто у старухи Ядзи псину её шелудивую спер! – присвистнул Лис. – Ещё и на меня клеветали. Якобы кого она оббрехивала, тот и её и того…

– Врет твоя девка, – заиграл желваками хозяин лавки, – сочиняет. Вот у меня барсучий жир! Свежий! Только из барсука! 

Он достал из–под прилавка глиняную бутыль и потряс у Марушки прямо перед лицом. Она потянулась было, чтоб проверить, но хозяин лавки спрятал бутылёк и гневно двинулся вперед:

– Выметайтесь! Нечего на честных людей напраслину возводить! И долг верни. До завтра времени даю, а потом к судье пойду. Пусть вытрясают из тебя мои денежки!

Лис попятился, подталкивая Марушку. Но она не собиралась уходить. Схватила за рукав, заставив Лиса наклониться, и быстро зашептала, показывая на ряд бутылочек, обещавших помочь в сердечных делах.

– Она говорит, что если в любовном зелье сменить или убрать волчью ягоду, то… – он запнулся и покраснел, – то оно не будет вызывать расстройства и закрепляющая настойка не понадобится.

Лис скрипнул зубами, не отрывая взгляда от травника. Тот сжался и суетливо зашел за прилавок. Рыжий в два шага оказался у деревянной стойки.

– Законы рынка, – развел руками травник. – А девочка хорошая у тебя, умненькая… И, главное, говорит мало. Оставляй её, Лис. А я тебе должок прощу, – заискивающе улыбнулся он, похлопывая ладонью по книге учёта.

– Простишь, конечно, – хищно улыбнулся Лис. – Ещё и должен мне останешься.

– За что? – побледнел хозяин лавки.

– За лишние деньги, которые я тратил на эту бодягу, – брезгливо сморщился Лис, глядя на бутылочки с любовным зельем. Марушка ещё раз шепнула несколько слов ему на ухо, и он добавил: – За пошатнувшееся здоровье. Ну, и за молчание, – поразмыслив, закончил он.

Травник нехотя открыл свои записи. Покряхтел, нависая над страницей с долгами Лиса, но под суровым взглядом, скис и вычеркнул всё, добавив «уплочено» и кривую загогулину подписи. 

– С тебя три золотых, – Лис не спешил уходить. 

– Это вымогательство…

– Законы рынка, Пащек, – ухмыльнулся рыжий, – я никому не раскрою тайны, и ты продолжишь продавать две настойки по грабительской цене. Но за молчание меня отблагодаришь.