Кошачий маникюр...

В королевстве, известном как Моя Квартира, наступил час Икс. Час, предвещающий бурю, — час стрижки когтей. Я, как верный и ответственный вассал своего пушистого сюзерена по имени Арчи, с тяжелым сердцем, но с железной решимостью извлек из недр ящика грозный инструмент — щипчики-гильотину.

Арчи, доселе нежившийся на солнце в позе безмятежного философа, мгновенно прервал свои размышления. Его уши, словно локары, развернулись в мою сторону. Усы замерли в напряжении. В его янтарных глазах, обычно полных ленивого снисхождения, вспыхнула искра первобытного ужаса, знакомого всем кошкам со времен фараонов.

— Арчибальд, дружище, пора, — объявил я голосом, в котором пытался смешать непоколебимую твердость и заискивающее подхалимство.

Ответом мне был немой, но красноречивый взгляд, гласивший: «Предатель. Варвар. Контрабандист душ!».

И тогда началось Великое Противостояние.

Он не просто убежал. Он отступил с достоинством отступающей армии, знающей свое последнее, неприступное убежище. Его мягкий дом, эта крепость из плюша и поролона, стоял в углу моей же комнаты, словно насмехаясь надо мной. С двумя входами-лазами. Подарок, который я же ему и преподнес, ставший теперь оплотом мятежа.

Арчи юркнул внутрь, развернулся и уселся в самой глубине, превратившись в пушистый шар с двумя горящими точками-глазами. Его поза кричала: «Я в домике! Правила гласят: «Тот, кто в домике, тот неприкосновенен!».

«О, он так думает», — мысленно усмехнулся я. — «Он думает, что эти стены из искусственного меха его спасут. Ага-ага. Милый, ты забыл, с кем имеешь дело».

Ибо я был упрям. Упрям, как осел, идущий в гору с грузом кошачьего корма. А он, мой достойный противник, был подстать мне.

Фаза первая: Осада.

Я подошел к крепости и заговорил голосом Сирены.
— Арчи, выходи, у меня вкусняшка! — Я помахал пакетиком с мягкими подушечками.
Из домика донеслось лишь презрительное фырканье. Он не из тех, кого купишь за дешевую цену. Его принципы дороже.

Фаза вторая: Психологическая атака.

— Хорошо, — вздохнул я с показной грустью. — Тогда я этот домик, наверное, уберу. Он явно никому не нужен.
Я взялся за край лежанки и сделал вид, что сдвигаю ее с места. Из темноты послышался низкий, предупреждающий ворчащий звук, похожий на урчание миниатюрного двигателя, работающего на ярости. Угроза не подействовала.

Фаза третья: Штурм.

Дипломатия провалилась. Перешло к тактике прямого вторжения. Я медленно, как сапер, обезвреживающий бомбу, просунул руку в один из лазов. Мои пальцы, вслепую искавшие пушистую лапу, встретили лишь пустоту. Арчи, словно призрак, переместился ко второму выходу, откуда тут же высунул голову, чтобы метнуть в меня уничтожающий взгляд полного презрения, и мгновенно скрылся обратно.

Мы танцевали этот странный танец несколько минут: моя рука — в один вход, его морда — в другой, и наоборот. Это было абсурдно и по-своему гениально.

И тогда наступил момент истины. Я отступил, сел на пол и уставился на домик. В тишине комнаты стояло лишь напряженное молчание. Мы оба понимали, что это война на истощение. Я мог ждать вечно (ну, или до ужина). А он — вечно (или до следующего приступа любопытства).

И вдруг... шевеление. В окошке мелькнул розовый нос. Потом пара ушей. Он наблюдал. Я не шевелился, изображая скалу, уставшую от жизни. Мой упрямый дух столкнулся с его упрямым духом в титаническом противостоянии воль.

И знаете что? Я сдался первым.

Не совсем, конечно. Но я сменил тактику. Я отошел, убрал щипчики с глаз долой, сел на кровать и взял книгу. Через пять минут из домика показалась настороженная голова. Еще через десять он вышел полностью, потянулся с невероятной небрежностью и прыгнул ко мне на колени, устроившись с видом победителя, милостиво согласившегося принять капитуляцию.

Его когти, острые как иголки, приятно впились мне в бедро. Я вздохнул, погладил его по голове и почувствовал, как он заурчал, победно и громко.

Битва была проиграна. Но война еще не окончена. Завтра я куплю ароматный корм повкуснее. Или новую игрушку-удочку. Или... может, просто оставлю когти в покое еще на денек-другой.

А все потому, что противостояние с котом — это искусство, где иногда самая большая победа — это признать свое временное поражение, чтобы сохранить хрупкий мир в королевстве.