Отрывабрь

Пробую присоединиться к марафону "Отрывабрь" (https://author.today/post/728233). Сегодня тринадцатый день, и сегодняшняя тема - "Цена чуда". А этому у меня многое посвящено. 

Ницю Хуэйджонг, тысячелетнюю Фею-Вьюнок, Хен Чанмин знал уже много веков, но близких отношений между ними никогда не было. На вид молоденькая, почти девчонка, худенькая, среброволосая и сероглазая, внутри она как будто с самого рождения была древним старцем. Все её действия были подчинены правилам и нормам, но это было еще полбеды.

Больше всего на свете она обожала заставлять подчиняться правилам других.

— Вам не следует здесь находиться. Я буду вынуждена сообщить об этом Небесным Стражам.

Чанмин обернулся и с неприязнью посмотрел на неслышно подошедшую к нему Хуэйджонг.

— Вы знаете, из-за чего я пришел.

Среброволосая кивнула.

— Знаю. Но это не является оправданием. Правила едины для всех. Бессмертным третьего ранга и выше не разрешается приближаться к берегам. Правило остается неизменным вот уже полтысячи лет.

Наследник Светил вновь посмотрел вниз, и потустороннее сияние Алой реки закатным светом озарило его лицо. Река эта брала начало, по легенде, в самом Царстве Истинных Богов, протекала, не прерываясь, через четыре мира и впадала в Голодную Бездну, поддерживая вечный круговорот мироздания.

А еще легенда гласила, что каждая душа, прежде чем отправиться на перерождение, попадает в Алую реку. Плывет она по ней, борясь с течением, пока не возродится в Земном Царстве, или в Небесном, или в Царстве Яростных Духов, или не выловит её Хозяин Подземного Царства, уберегая от падения туда, откуда не возвращаются даже души.

По этой же причине Хен Чанмин и находился здесь сегодня: желал он высмотреть в алом потоке одну-единственную душу.

Душу, которую погубил.

— Я нахожусь здесь по заданию Его Величества, — соврал Чанмин и продемонстрировал табличку, — Его приказ выше общего закона.

Хуэйджонг отступила назад и поклонилась в полном соответствии с этикетом.

— Приношу извинения, господин Хен. Я не знала об этом. Однако я обязана напомнить вам об осторожности. Правила установлены не без причины. Долго оставаться без вашей силы крайне опасно для вас.

Известной особенностью Алой реки было то, что ни демон, ни небожитель, ни простой заклинатель не мог приблизиться к ней, сохранив при этом свою духовную силу. Она как будто оставалась за невидимой границей — и возвращалась лишь тогда, когда её хозяин отдалялся от русла реки. Это было нестрашно для небесных зверей, насекомых и прочих мелких духов, терпимо для слабого духа цветка вроде Хуэйджонг.

И совершенно мучительно для Чанмина, духа звезды.

— А сами вы, госпожа Ницю? — спросил наследник Светил, — Вы пробовали искать её?

Ему не требовалось уточнять, о ком идет речь, чью душу мог искать он в Алой реке.

Минуты две Хуэйджонг молчала.

— Это бесполезно, — сказала она наконец, — То, что в Алой реке можно увидеть душу умершего, это всего лишь легенда. Если она и попала туда, едва ли ее возможно различить. И даже будь это возможно: считается, что формация, которую ты использовал, уничтожает душу вместе с телом, и умерший от неё уже не может переродиться.

Пауза.

— Но да, я искала её, — неохотно призналась женщина, — Эта беспокойная девчонка доставляла одни проблемы, но все же, когда-то она была моей ученицей.

— Что, если она могла выжить? — спросил Чанмин.

Хуэйджонг лишь вздохнула:

— Не стоит слишком поддаваться надеждам, господин Хен. Надежда имеет в основе своей отрицание реальности. Вы хотите, чтобы А-эр была жива, и поэтому вы ищете во всем знаки, подтверждающие это. Но взгляните правде в глаза. После того, как вы использовали формацию Развеивания Духа, обезглавленная армия демонов распалась на разрозненные кланы, более опасные друг для друга, чем для нас. Будь Король Демонов жив, допустил бы он подобное? А если он не смог пережить ваше заклятье, то как могла это сделать Фея-Бабочка, которой не исполнилось и тысячи лет? Инь Аосянь мертва, господин Хен. Она умерла как героиня. Как и мечтала.

Фея-Вьюнок покачала головой, — как показалось Чанмину, с осуждением.

— Вы никогда не поддерживали её мечту, — против его воли, в голосе послышалось обвинение.

— Не поддерживала, — легко согласилась Фея-Вьюнок, — Судьбу каждого из нас, господин Хен, определяет его рождение. Аосянь родилась Феей-Бабочкой; это рождение определило её место в Клане Цветов, в Небесном Царстве и в мироздании в целом. Бабочки не становятся Богами Войны, господин Хен. Это неестественно и неправильно. Бабочки порхают среди цветов, исполняя свою роль.

— Роль прислуги, — указал наследник Светил.

— А что в этом плохого? — парировала Хуэйджонг, — Это тоже необходимая роль. Не будь это так, Истинные Боги создали бы миллиарды Небесных Императоров. Но они поступили иначе. Мир разнообразен; в нем есть воины и крестьяне, господа и слуги, поэты и ученые. Каждый из них занимает свое место, и каждый из них на своем месте необходим.

— Может быть, — задумчиво ответил Чанмин, — Может быть, и так. Но мне всегда казалось, что Аосянь заслуживает большего, чем мог предложить ей Клан Цветов.

Фея-Вьюнок кивнула.

— Поэтому вы поощряли её в её желании стать Богом Войны, — безжалостно констатировала она, — Именно этим вы убили её, господин Хен. Не тем, что активировали формацию. А тем, что поощряли её на пути, что мог иметь лишь один итог.

— Я не хотел, чтобы она шла этим путем, — признался наследник Светил, — Но я видел, что она уже не сможет быть прислугой Клана Цветов. Не после того, как видела смерть Лянь Хуэйфэн.

Ницю Хуэйджонг сурово нахмурилась:

— Не произносите этого имени в присутствии фей Клана Цветов, господин Хен. Эта рана все еще болит.

«А как долго болеть будет рана по имени Инь Аосянь?» — негодующе подумал наследник Светил.

Но от того, чтобы спросить об этом вслух, предпочел воздержаться.

(с) "Остывший пепел прорастает цветами вишни" https://author.today/work/484968