Дейни (Хулиган из Преисподней) - глава 8-я
Автор: Михаил МишенькинИменно в этот момент относительного затишья мое переносное магическое зеркальце вновь завибрировало. На этот раз с такой настойчивостью, что я чуть не выронил его, проверяя калибровку эфирного стабилизатора для бронекостюма и раздумывая, как добавить обводной контур, для последующей интеграции виброкристаллов, ну когда начнётся добыча царских редкоземов и производство этих самых, пока недоступных виброкристаллов (все забываю про импортные аналоги), чтобы не переделывать уже готовые бронекостюмы, вставил их и всё работает.
“Папик”, - подумал я, отходя в сторону.
Но на сей раз в зеркале возникло не лицо отца, а образ, от которого у меня кровь застыла в жилах. Это была Аграна, мать Лэйти. И выглядела она … не просто сердитой. Она выглядела как буря, собранная в образе невероятно соблазнительной демонессы.
- Дейни, - ее голос был сладок, как мед, и остр, как отточенный клинок, - милый мой будущий зять … мы же договаривались о визите. Почему я услышала, что мой визит “откладывается”?
Я почувствовал, как по спине бегут мурашки. Папик меня подставил! Он “отговорил” ее так, что она все поняла!
- Аграна … дорогая …, - я пытался найти нужные слова, - видишь ли … здесь такие обстоятельства … царские …
- Царские? - она рассмеялась, и этот смех заставил содрогнуться даже воздух, - милый, я разговаривала с царями, когда тебя еще и в проекте не было. Я буду завтра. Предупреди мою дочь, и … эту … ту, другую. Я хочу на них посмотреть. Лично.
Связь прервалась. Я стоял, как вкопанный, с зеркальцем в дрожащей руке. Завтра. Конец света наступит завтра.
***
Повелитель Преисподней, откинулся на спинку своего Стула (с большой буквы, ибо это был именно Стул, а не трон, ну помните же) и с довольным видом наблюдал, как Аграна заканчивает сеанс связи.
- Ну что, доволен? - ее голос потерял сладость, приобретя знакомые ему металлические нотки, - напугали бедного мальчика до полусмерти.
- А ему полезно, - папик широко улыбнулся, - пусть учится выкручиваться из сложных ситуаций, он же хулиган из Преисподней, и мой сын в конце концов, негоже ему тещ бояться.
- Он не боится, - Аграна медленно подошла к Стулу, ее бедра плавно колыхались под струящимся платьем цвета расплавленного золота, - он в ужасе, и знаешь, Повелитель … мне это нравится.
Она остановилась перед ним, так близко, что он чувствовал исходящий от нее жар - не адское пламя, а нечто более древнее и опасное. Ее руки легли на его плечи.
- Ты решил поиграть в кошки-мышки не только с сыном, но и со мной, - она наклонилась, ее губы оказались в сантиметре от его уха, - сказал мне, что я не поеду … зная, что это заставит меня именно поехать, очень … нагло с твоей стороны.
Папик не стал отрицать. Он просто смотрел на нее, наслаждаясь ее гневом, ее силой, этой невероятной, всё пожирающей аурой, которая всегда сводила его с ума.
- Я просто создал ситуацию, - его голос стал низким и бархатным, - ситуацию, в которой ты получишь то, что хочешь, увидишь свою дочь и её избранника, а я … - он положил свои ладони на ее талию, - я получу то, что хочу я.
- И что же ты хочешь, Повелитель? - ее дыхание стало горячим и прерывистым.
Она прижалась к нему, и он почувствовал каждый изгиб ее тела через тонкую ткань платья.
- Я хочу, чтобы ты перестала говорить, - прошептал он.
Их губы встретились. Это было не объятие, а столкновение двух стихий. Ее поцелуй был агрессивен, требователен, полон обещаний и угроз. Она вцепилась пальцами в его волосы, притягивая его ближе, глубже. Он ответил ей с той же яростью, его руки скользнули вниз, сжимая ее упругие ягодицы, прижимая ее к своей нарастающей твердости.