Сцена знакомства vs Сцена прощания

Присоединяюсь к флэшмобу от Яна Лика. Конечно же с «Песней драконьей кости».

Первая встреча

Новобранцы выстроились на площади и пялились на Эмина. В первых рядах стояли именованные, воины по рождению. У каждого на тунике токапу были вышиты отцовские заслуги и каждый имел при себе оружие, с которым управлялся лучше всего. Эмин радушно улыбался высокомерию на их лицах. Из-за их спин выглядывали безымянные, дети ремесленников, земледельцев, охотников и лавочников — те, кто не пожелали продолжить семейное дело. Они смотрели с любопытством и надеждой: вот же, смог Торговец подняться! Чем они хуже? Эмин прохаживался между рядами, примечая крепких спокойных парней, кого можно было научить обращению с ружьём. Пока порох оставался под контролем Единого Вождя, на готовых стрелков рассчитывать не приходилось.

Девчонка выделялась в этой толпе не меньше, чем сам Эмин. Она стояла последней в строю именованных, высокая, тонкая, как ветка, с волосами цвета кленовых листьев, собранными в тугой узел. Этот цвет был обычным для северных племён, изредка встречался на восточном побережье, но никогда — здесь, у южных гор, где свободные племена веками мешали кровь со смуглыми альтами. Когда Эмин поравнялся с девчонкой, то сразу понял, что Сикис ошибся. Ему стоило труда сохранить улыбку.

— Твоё имя?
— Найра Мечница.
— Дай руку.

Девушка безропотно подчинилась, протянула узкую ладонь. Эмин сжал её пальцы с синими ногтями и поднёс к губам. Дыхание не парило. Холодная, как труп, но не леденящая. Кожа как у гуся, лицо без кровинки, будто вся кровь ушла в волосы. Тёмные глаза резко выделялись на этой бледности, смотрели равнодушно и безжизненно. Девчонка ещё не остыла окончательно, но пребывала в той безнадёжной стадии, с которой не берутся иметь дело ни лекари, ни шаманы.

— Ты северянка?
— Да, я с Озера Звездопадов.

Озеро Звездопадов лежало на севере от Туманного Перевала, но совсем не так далеко, чтобы объяснить медь волос. Эмин тянул время. Его не волновало, что подумают новобранцы — любовь командира к женщинам была известна всему городу. Он колебался. Ему нравились люди с холодным рассудком, но категорически не нравилось бессильно наблюдать, как разум вымораживает всё человеческое. Бесстрастные исполнительные Стылые были хорошими стражами для мира и отвратительными солдатами для войны. Но сам Эмин бесчувственным не был.

Перед строем маячил Сикис, и Эмин поддался искушению положиться на волю случая. Раз парень заварил эту кашу, почему бы не предоставить ему и расхлёбывать?

— Покажи, что умеешь, Найра, — он отошёл в сторону и кивнул Сикису. Тот спрятал под тунику верёвочное ожерелье, вынул из ножен меч.

Эмин скорее почувствовал, чем услышал, как по рядам новобранцев пробежался шепоток: командир Торговец никогда не сражается сам, потому что не обучен держать оружие. Да, да, это всем известно! Нет же, он сразится лишь с тем, кто одолеет его помощника. Эмин надел самую беззаботную из своих улыбок. Сикиса фехтованию учил Гекек, а того — лучшие наставники Великих Долин. Юноши из пограничного города не могли похвастаться подобной роскошью.

Но девчонка набросилась на Сикиса с такой решительностью и холодной расчётливостью, что парень дрогнул. Он отступал, успевая лишь блокировать её выпады и опасаясь контратаковать, чтобы не ранить Найру, которая совершенно не думала о защите. Наблюдая за этим избиением, Эмин понял две вещи: во-первых, Сикис боялся женщин и был совершенно неспособен навредить им; во-вторых, в реальном сражении девчонка не прожила бы и минуты. А это означало, что оставить её без присмотра никак нельзя.

— Довольно! — рявкнул он.

Бойцы застыли. Сикис таращил на Мечницу глаза, полные ужаса. Эмин приказал:

— Найра, займи своё место. Все — шагом марш на тренировочную площадку и ждите там.

Оставшись с Сикисом наедине, Эмин похлопал его по плечу.

— Вдох-выдох. Вот и на тебя нашлась управа.
— Она сумасшедшая! — горячо отозвался парень.
— Боюсь, ты прав. Она не знает ценности жизни и не боится потерять свою. Поэтому в спарринги ставь только с тренировочным оружием и только с тобой. После инструктажа припиши к Северным вратам. В ротацию не включай. И распорядись, чтобы ей сейчас же выдали зимнюю одежду.

Сикис спешно вязал узлы на своём ожерелье. Эмин потёр лоб. Было ли в том виновато маисовое пойло или же обречённая дикарка, головная боль вернулась.

Через Туманный Перевал пролегал тракт в Империю Альтын. Чтобы привлечь в отдалённую крепость людей и ресурсы, Эмин отменил в городе торговые пошлины. Купцам только и требовалось получить свидетельство о качестве и количестве своего товара в управлении снабжения. Иными словами, все сделки в городе совершались под присмотром Эмина. Но стража Южных врат не знала покоя — неугомонные альты сновали через границу под чужими именами, всё время норовили провезти незарегистрированные товары, а то и пытались увести рабов под видом жён и детей. Северные же врата вели вглубь Великих Долин, и работа на них была не пыльной — вести учёт приезжих да проверять разрешения. Как правило через них ходили одни и те же торговцы, которые давно усвоили местные порядки. Стражи Северных врат изнывали от скуки, но Стылым рутина была не в тягость. Если духи будут милостивы, на этом посту девчонке никогда не придётся обнажить меч.

Сцена прощания

* Эмин дал Найре имя Пери.

Марид спешно всосался в лампу, даже привычный дымок прихватил. Дверь скрипнула, вошла Пери, и от неё за тупу разило конским потом. Эмин мысленно помянул дурным словом всех дэвов и поднялся ей навстречу.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришла прояснить кое-что, — она приблизилась почти вплотную. Эмин увидел резкое движение к бедру и не захотел помешать. В грудь между рёбрами упёрся его собственный нож. По лицу Пери ручьями текли слёзы, размывая краску, но голос почти не дрожал. — Мой командир имеет множество лиц, но он не предатель. Но мне хватит сил убить предателя.

— Моя смерть ничего не изменит, Пери, — вздохнул Эмин. Раз скрыть не удалось, оставалось только быть честным. — Туманный Перевал всё равно падёт, а жертв будет больше. Что до сердца, — он опустил взгляд на клинок, — оно давно твоё, делай, что хочешь.

Пери всхлипнула, сглотнув слёзы, и отдала нож рукоятью вперёд.

— Ты ведь задумал это ещё три месяца назад?

Эмин усмехнулся и ответил не сразу.

— Два года, Пери. Когда Гекек оставил меня здесь, мы знали, что до этого может дойти. Кто лучше подходит на роль предателя, чем командир Торговец? А теперь у альтов есть пыль драконьей кости. Поверь, если бы был другой путь, я бы выбрал его. Что с рукой? — он хотел поймать ладонь Пери, на мизинце запёкся глубокий порез, но она отпрянула.

— Ты показал мне, что другой путь есть всегда! Ты мог не обманывать нас! Мог отказаться! Мог… Я не знаю, это ты дух шатранджи!

На границе чувств и сознания Эмин услышал, как позади хохотнула лампа, и сунул её в стол. Не хватало ещё знакомить Пери с маридом.

— Я никогда не лгал вам. А если бы я был тем, кто смог отказаться, ты бы любила меня, как сейчас? — Этого не стоило говорить, но Эмин хотел знать, а другого шанса не представится. И он увидел в принятии во взгляде Пери тот ответ, которого желал — «нет». — Ход фигуры ограничен её сутью. Иногда размен — единственный верный путь. Когда будешь уходить, возьми песни Сикиса, он хранит их в шкафу.

И, потому что другого случая не представится, Эмин целовал Пери в последний раз — заплаканную, измазанную, солёную, воняющую лошадью, его неповторимую дикарку. Сорвал с шеи кольцо, надел на палец. Лопнувшая цепь упала под ноги. Если Пери здесь, разве на то не воля духов?

Если она здесь, значит, через несколько часов вернётся Сикис, и, чего доброго, развяжет бой. Чем раньше Пери покинет крепость, тем лучше будет для всех.

Но Найра, понимая, что должна уйти, не могла этого сделать. Не когда в голосе Эмина сквозила такая обречённость! Только находясь рядом она сумела бы защитить его от любой опасности. Пусть он решил принести себя в жертву, Найра не была бы собой, если бы согласилась. Критический камень дамбы тронулся, поток давно сдерживаемых чувств хлынул наружу, расширяя брешь, обретая силу, бурля и сметая всё. Больше не осталось сомнений и страхов. Найра жалась к Эмину тесно, не желая отпускать. Ткань туники вдруг стала невыносимо грубой. Поцелуи Эмина обрывались у ворота, а в Найре поднималась досада. Дрожа от собственной храбрости, она медленно провела языком от ключицы до уха, прикусила кожу под ним.

Что альты знали об искушениях? Урча, Эмин подхватил Пери под бёдра — там, где высокие ноговицы обнажали кожу, — усадил на стол. С правом хозяина провёл ладонью от шеи вниз, по маленькой груди, плоскому животу. Никогда план Гекека не был так близок к провалу. Многоходовым комбинациям угрожал девичий сосок, дерзко проступивший через ткань. Эмин накрыл его ртом, и эта упругость на языке была терпче кахве. Пери изогнулась, скульнула, запустила пальцы в его волосы, заёрзала. Он сгрёб её ближе, вжался, давая почувствовать его желание, и владел её ртом, её упрямым языком так, как хотел обладать ей всей. Пери подставлялась под руки, тонко стонала в губы, целовала уверенно и сладчайше нежно.

Воля таяла с каждым мгновением. Собрав жалкие крохи себя, Эмин резко шагнул назад. Пери смотрела на него ошалело огромными чёрными глазами, разгорячённая, растрёпанная. Тяжело дыша, Эмин достал из ящика стола, залитого лиловым дымом, один из железных медальонов, которые отчеканили сегодня утром. На овальных пластинах ревела пума. Эмин сказал хрипло:

— Когда мы встретимся снова, я возьму всё, что ты мне предложила, Пери. Но сейчас исполни свой долг. Сделай то, что обещала мне здесь, — он провёл пальцем по смазанным знакам отличия на её скулах и повязал шнурок на шее. — Это… защитный амулет. Он отведёт опасность, исходящую от пустынь. Но носи его под одеждой. — Уронил медальон под тунику.

Найру обдало холодом, словно от резкого пробуждения. Остатки сна ещё не рассеялись, но реальный мир неумолимо заявлял о себе. От прикосновения металла она вдруг ощутила странную пустоту, в которой гулко звенела обида. Найра слезла со стола, одёрнула тунику. На груди расползлось влажное пятно. Если переодеться в Нуто, она сможет унести шатранджи, платье, змеиное ожерелье и все нитки Сикиса.

Снова смотреть на Эмина она не решалась. Связь артефактов позволяла уловить тени самых сильных эмоций, и теперь Найра чувствовала через кольцо, как сложно Эмину выгонять её. Кое-что изменилось: обещая встречу, он поверил в такую возможность. Пусть на краткий миг, Найра ощутила это.

— Я сдержу слово, но и ты помни своё. Ты отдал мне шатранджи незаслуженно. Я сохраню его, чтобы однажды свести партию к ничьей, — Найра не умела плести слова, как Сикис, но дух её шептал, что связать ими Эмина — единственный шанс увидеть его вновь. — Вернись ко мне, пожалуйста. Я хочу… хочу проснуться с тобой.

— Ступай через тайный ход на вашем этаже. Я открою врата на рассвете.

Голос Эмина звучал отстранённо, но, встретив его взгляд, Найра поняла, что желания их совпадают. И ещё — что иных обещаний от него не добиться. Хватит ли того, что она сказала? Что слова обладают силой, Найра теперь знала крепко, как хранитель, познавший свой артефакт. О, если бы она смогла лучше выразить чувства! Может быть, эта тонкая ниточка превратилась бы в канат, какими на пристанях привязывают корабли… Но она не умела. Найра закусила губу и ушла, не оглядываясь.

Ручейки дыма, вытекающего из стола, сложились в получеловека. Марид прогремел:

— Зачем ты остановился? Я хотел забрать ваши грешные души прямо здесь. Огонь этой крошки — настоящее лакомство.

Эмин рассмеялся — откуда джинну было знать, что на альтынском огонь созвучен с настоящим именем Пери, и что когда-то искра едва теплилась в ней? Кроме того, Пери впервые попросила. Попросила его вернуться. Эмин знал десятки девушек, торгующих именами или охотящихся за ними, таких, чья любовь стоила не больше слов, — и лишь одну Пери, чьё слово было столь же верно, как и любовь.

— Боюсь, твоё представление о грехах оставит тебя голодным в Великих Долинах. Дух Пери чист, как лёд горного озера, — улыбнулся Эмин. — Раз ты видел мою лучшую фигуру, не желаешь до рассвета сыграть в шатранджи?

Читать этническое фэнтези в сеттинге инков, индейцев и османской империи