Чума в доме Конана (+ субботний отрывок)
Автор: Борис Толчинский aka Брайан ТолуэллДа, девятая глава романа называется «Чума». Но к известной болезни она не имеет отношения. В каком смысле чума, кто читал Толуэлла, может догадаться сам. Или подсмотреть в главе «Кровью атлантов» романа «Освобождение».
Конан, мы знаем, хорош в боёвке с демонами, колдунами, негодяями любого пошиба. Он очень силён, вынослив и лучше всех владеет холодным оружием. Не боится пыток, если надо, прёт через огонь и лёд, всегда готов принять бой с каким угодно противником. И победить!
Но что насчёт нежданчиков иного плана? Если почва начнёт уходить у него из-под ног? Если те, на кого он всегда полагался, кому привык верить, обманывают его ожидания? Если он ощущает себя даже не прикованным цепями в каземате, этим-то его не удивишь, – а загнанным в угол в столице своего же королевства?
Вот и увидим в девятой главе, как он справится.
Тизер-фрагмент:
– Много лет назад, – произнёс Хадрат после недолгой паузы, – один стигийский чернокнижник, да будет его имя стёрто навеки из памяти, был изгнан из Чёрного Круга. Надеясь вернуть себе милость Сета и заслужить прощение у Тот-Амона, этот маг задумал уничтожить культ Асуры. Он сговорился с принцем Джосером, таким же изгоем, мечтавшим вернуться и править Стигией вместо своего брата короля Ктесфона. Принцесса Камия об этом знала, но вместо того, чтобы действовать совместно с мужем, пустила Джосера по ложному пути. И подстроила так, что колдуна сожрал его же демон. Вера Асуры была спасена. За это я и мои братья всегда будем благодарны Камии. Как и за то, что она подтвердила наши права на Южный остров, хотя легко могла его отнять.
Конан в гневе стукнул кулаком по столу. Стол содрогнулся, но выдержал.
– Какого Нергала, Хадрат! На чьей ты стороне?
– На твоей, государь. Мы всегда, во всём тебе поможем, что будет в наших силах, сделаем. Но не против Камии, императрицы Мефрес. Мы, асуриты, дали ей клятву…
– Клятву?! Служить ей?
– Нет, государь. Асуриты служат лишь Асуре. Камия взяла с нас клятву не идти против неё.
– Вы поступили как последние глупцы! – прорычал Конан. – Или вы не понимаете, что она так сделала не ради вас? Плевать ей на Асуру, на Иштар, на Митру, на всех наших богов. Никаким богам она не поклоняется. И на Сета ей плевать, я её знаю! Она им только прикрывается. Это циничная, бессовестная и безжалостная дрянь, которая привыкла всеми манипулировать. В этом ей нет равных! Для нас она смертельный враг! Её лазутчики подожгли наш флот в Тарантии! Думаю, тебе об этом уже известно. Но она понимала, что от гибели вашего культа ничего не выиграет. А если она вас спасёт, вы будете ей обязаны. Раз вы дали ей клятву, значит, её расчёт оказался верным. Вы стали её марионетками! Но Камии на вас плевать! Будет ей выгодно сжить со свету всех асуритов, она и глазом не моргнёт! Пойми же это, наконец, Хадрат.
– Я это понимаю, государь. И ты пойми: для нас неважно, из каких побуждений она спасла наш культ от гибели. Нам важно, что она сделала это. Асура судит людей не по их побуждениям, а по поступкам.
Повисла тягостная тишина. Хадрата окружила стена презрения и недоверия. Кассиан и Паллантид, сидевшие справа и слева, отодвинулись от него, как от прокажённого. Все ждали слова Конана.
– Тогда ступай, – сказал, наконец, король. – После таких признаний тебя бы стоило укоротить на голову. Но ты мне сильно подсобил против Ксальтотуна и Тезиаса. В память об этом я тебя отпускаю. Но не попадайся мне отныне на глаза! Доверия к тебе и твоим братьям больше нет.
Хадрат глубоко вздохнул и встал из-за стола.
– Государь! Ты совершаешь ошибку, отвергая нашу помощь. Мы тебя не предавали. Мы верны тебе. Когда передумаешь, позови нас, и мы услышим твой зов. Лишь бы к тому времени не стало поздно…
С этими слова жрец Асуры подошёл к стене и словно растворился в ней.
После недолгой тишины Паллантид сказал:
– Все видели, как он здесь появился? И как исчез? Он может проходить сквозь стены! Не думаешь ли ты, мой государь, что асуриты причастны к ночному пожару на верфи?
Кассиан с ним согласился:
– Их тёмных умений хватит на то, чтобы незамеченными пройти к кораблям. Или проложить путь мефреситам. Если владычица змеепоклонников так расположена к асуритам, они могли действовать заодно. Те и другие служат Тьме и ненавидят Митру!
– Зачем тогда он припёрся сюда? – буркнул Конан. – Кром! Я всегда защищал их. И чем они мне отплатили? Клятвой врагу!
Верховный жрец Митры пожал плечами.
– Никто не ведает, мой государь, что в голове у этих людей. Говорят, они живут с обезьянами и на чёрных алтарях среди джунглей приносят в жертву своей кровожадной богине невинных женщин и детей. К нам их никто не звал! Их нечестивый культ в Вендии, так пусть там бы и были! В Аквилонии они чужаки.
– О чём тут думать! – воскликнул граф Троцеро. – Если они не с нами, то они против нас! Никогда не доверял этой секте. У меня в Пуантене их нет, и хвала Митре!
Просперо молчал.
Конан вспомнил таинственный круг неживого света. И мага-змеяда, который забрал в этот круг его противника, старого стигийца с двумя мечами.
– Я уже не знаю, что и думать, – проворчал король Аквилонии. – Ясно одно: коварный враг обложил нас со всех сторон, а наши друзья нам больше не друзья. Но будь я проклят, если с этим примирюсь!