Последние строки романа "Психоделическая пишущая машинка" на тему марафона "Отрывабрь"

…Сначала мне показалось, что это две высохшие пальмы на холме. Сбросил скорость. Черные тени мертвых деревьев безмятежно смотрелись на фоне кровавого заката солнца. Мерзкий запах животного разложения ударил в ноздри. Пришлось закрыть окна. Машина запрыгала на каких-то ухабах. Лучше бы я не подъезжал ближе. То, что увидел в свете фар, трудно описать словами…

Холм с двумя пальмами, это оказалась лежащая на боку гигантская крыса. Две ее лапы с растопыренными когтями окаменели в последнем толчке агонии. Живот был распорот от хвоста и до середины брюха и оттуда, словно фарш из мясорубки, вывалилась серо-бурая мохнатая масса ее детенышей. Все они были дохлые. И самое изумительное – эти мелкие твари, словно подчиняясь, какой-то команде или импульсу, в последнем в своей жизни рывке, ухватили крокодильими челюстями друг друга за хвосты, под самое их начало. Получилось потрясающее макраме. Они были уже не опасны, но я все равно, вцепившись в руль, вопил от страха какую-то песню... 

За полем из мертвых туш потерялась река. Она превратилась в гусиную лапу и ее просто не стало. Я видел в свете фар пересохшее устье, дальше – голый ровный грунт, бескрайняя пустыня. Куда дальше?..

Не прошло и несколько минут, и я снова в панике выключил фары. Другая черная тень обозначилась справа по курсу. Это была не еще одна усопшая матка чудовищ, нечто большее во много раз солидно покоилось на линии горизонта, закрывая собой половину синеющего неба. Дохлый кит? Возможно. Только в десятки раз крупнее. Его выпуклая спина касалась Луны. Странный объект был далеко, я ехал мимо него несколько минут. И тут, в кувшинном его абрисе, я узнал гаубицу, утюжившую мой город. Она рухнула и зарылась в грунт почти наполовину…

Не хотелось останавливаться, было желание уехать подальше от крыс и гаубиц, выбрать место на ночлег, поесть, думать, что делать дальше.

Я посмотрел в зеркало заднего вида на исчезающий за горизонтом мегалит… и вдруг, там, в черном полукруге мигнул огонек. Это был едва заметный блеск костра! Почему-то сразу решил, что это, именно, костер. Еще несколько секунд и все бы пропало. Это Лия! Я резко развернулся и врубил всю оптику…

Костер горел у самого жерла орудия. Каждый шаг и телодвижение сопровождались гулким эхом. Мегатонная громадина выдавила ударом об землю обломки какого-то подвала или погреба. Из-под стены торчали бревна, их хорошо было видно в свете фар. Наломанные деревяшки лежали кучкой рядом с костром. 

- Лия!

Крикнул и тут же схватил себя за уши – гаубица ответила оглушительным эхом. Лия вышла из тени и сказала:

- Ты чего так долго?

…Безобразно ела, хватая еду пальцами, задумавшись и глядя в одну точку. Я открыл ей банки с деликатесами. И, как обычно, не задавал вопросов. А только смотрел и смотрел на ее лицо. Я был уверен на все сто процентов – это она. Только злая.

Уложил ее спать на заднее сидение, мягкое и удобное, как диван. Как известно, люди добреют после еды. Я спросил:

- Это все ты?

- Что я?

- Ну, все сдохли – крысы, гаубицы и прочие…

- Нет. Просто они завершили работу и больше не нужны. Я тебе потом все расскажу.

- А мы? Что будет с нами?

- А мы в сторону Москвы. Там много гипермаркетов вдоль дорог, вернее, то, что от них осталось. Скоро будет долгая зима…

Я вздохнул и задал вопрос, который давно готовил. Только он прозвучал, как-то криво:

- Лия, теперь мне можно тебя любить?

- …Мы построим бассейн, у нас будет много рыбы. Там есть семена, будем сажать деревья…

Лия уже ничего не слышала, закрыла глаза. Она страшно устала.

- Ладно, - говорю, - спи.

Стало так хорошо, как будто не было вот этого всего, и с рассветом наступит обычное утро, и я проснусь в своей комнате с балконом и окном...

У костра, раскрыл потрепанный блокнот и на последней странице написал: этой ядерной зимой, не погибнем мы с тобой. У меня есть тонна спирта, два вагона с колбасой… https://author.today/work/442537?ysclid=miljwzi7st108410021