Марафон отрывабрь #30
Автор: Неда ГиалПоследний день марафона Отрывабрь от Александра Котова. Последний шанс присоединиться со своим отрывком. :)
Сегодняшняя тема:
30. Свет за горизонтом (новая надежда, возрождение)
Отрывок снова из "Оборотни Сирхаалана: Дамхан", из эпилога. Часть его посвящена намёку на будущую историю, а часть как раз новой надежде и возрождению.
Сапфировый дракон приземлился на обочине рядом с обозом и замер. Зверь вроде бы сидел смирно, позволяя всаднику спешиться, но было предельно ясно, что без разрешения Стража дальше уже никто не поедет. Высокий мужчина выскользнул из седла, на минуту задержался, уверенно балансируя на задней лапе дракона и обводя взглядом обоз, а затем легко спрыгнул вниз. Селяне с благоговением и некоторым страхом разглядывали его. Мужчина был под стать своему дракону: высок, ладен, красив — чуждой красотой смертного с толикой драконьей крови. Ярко-зелёные глаза с треугольным драконьим зрачком пристально изучали обоз, ветер трепал короткие чёрные волосы с яркими сапфировыми, под цвет дракона, прядками. Он был облачён в чешуйчатый доспех из какого-то неведомого металла, выглядевший один в один как чешуя его дракона, по обе стороны к поясу были прикреплены два длинных тонких меча. Страж шёл вдоль обоза, кого-то высматривая, шёл вроде бы бесшумно, но в дорожной пыли оставался такой глубокий отпечаток, словно оставивший его по весу не уступал дракону.
Ёскулан — левая длань царицы змиекровных, первый после её консорта, остановился рядом с повозкой, на которой ехал Дамхан с Найдой, безошибочно вычленив оборотней из окружающих их людей. Араней спрыгнул с повозки, заслоняя собой жену, но не перекидываясь в паучью ипостась. Всё его естество взывало к этому, но умом он понимал, что это бесполезно. Если Страж послан их убить, то они с Найдой обречены, а если нет, то смена ипостаси могла его спровоцировать. Какое-то время Ёскулан пристально изучал лежавшую на повозке девушку. От его внимания не ускользнуло настроение Дамхана — он видел не только человеческую ипостась, изо всех сил старавшуюся казаться невозмутимой, но и ощерившегося паука за ней. Найда же напротив, даже не повернула к нему головы и глаз не открыла, лишь невольно прикрыла живот руками. Произошедшее в Расселине и в башне опустошило её, а с возвращением в человеческую ипостась к ней вернулась и некоторая фаталистичность, взращённая в ней с детства и лишь подтверждённая пережитым от рук короля и его приспешников: справедливости от сильных мира сего ждать бесполезно. Страж чуть нахмурился и пригляделся к аранее-колдунье повнимательней: пытки в застенках короля Черномира не прошли даром. Если внешние повреждения были уже практически незаметны, подлеченные волхвом и собственной оборотневской регенерацией, то душевные раны заживут ещё не скоро. Незаметно для глаза простого смертного девушка металась между человеческим и паучьим разумом, отголоски тёмной магии вихрились вокруг, боль от причинённого ей и потерь меньших то утихала, то набухала с новой силой, грозя сдвинуть сознание за пределы безумия. Однако она сопротивлялась. Сопротивлялась не в последнюю очередь ради уже зарождавшейся в ней новой жизни. Страж перевёл взгляд на её живот: внешне ещё ничего не было видно, слишком маленький для людей срок, но он видел пульсацию этой жизни.
— Посмотри на меня, — глуховатый голос заставил девушку вздрогнуть.
Найда помедлила, потом заторможено, словно только что проснувшись, приподнялась, села и, наконец, подняла на него глаза. Те по-прежнему оставались паучьими — круглыми и без намёка на белок — но в них был осознанный человеческий взгляд. Амулет на её шее сверкнул, и на мгновение за измученной человеческой ипостасью появилась ощерившаяся аранея, готовая сражаться за самое дорогое до конца, впрочем практически сразу же исчезла. Найда тяжело опустилась обратно, словно это усилие окончательно доконало её, отвернулась и свернулась калачиком. Ёскулан заиграл желваками — сам он был не согласен с решением царицы. Одно то, как из небольшого числа истинных волкодлаков за тысячелетия расплодились целые стаи кровожадных монстров, свидетельствовало о том, что любые аномалии с оборотнями чреваты большими проблемами, а тут ещё и тёмная магия замешана, и превращение в момент максимальной ненависти к людям. Но… Приказы Владычицы не обсуждались и подлежали неукоснительному исполнению. Раз девушка до сих пор боролась и человеческая суть преобладала над паучьей, то ей надлежало передать дар от царицы. Правда решать, действительно ли её ещё можно спасти, владычица доверила ему. Человек в его положении, возможно, поддался бы искушению слукавить и сделать по-своему, но змиекровному подобное даже в голову не могло прийти. Ёскулан вытащил из-под доспеха и снял с шеи два амулета. Поднял один из них на раскрытой ладони — в солнечных лучах засверкала гранями небольшая призма из горного хрусталя, в которой клубилось что-то разноцветное. Дамхан напрягся, когда призма вдруг поднялась над ладонью Стража и завертелась волчком.
— Дар Владычицы, — веско произнёс Ёскулан, переводя на него тяжёлый взгляд, и араней чуть отступил в сторону, по-прежнему напряжённый, как тетива.
Призма взорвалась разноцветными брызгами, выпуская на волю заключённый в ней магический сгусток, переливавшийся разноцветием. Синие, алые, изумрудные и дымчатые искры перемежались сгустками мглы и света — частички силы Великих Драконов, их дар змиекровным. Шестицветный вихрь какое-то время покружил над ладонью Ёскулана, а затем метнулся к Найде и в мгновение ока всосался в её амулет. Девушка ахнула, когда по ней пробежала и исчезла цветная волна, глубоко вздохнула и резко села. Дамхан бросился к ней, жадно заглянул ей в лицо и чуть сам не разрыдался от облегчения: лицо её разгладилось и перестало походить на посмертную маску, а глазам вернулся человеческий облик, хоть они и остались чёрными как смоль. Араней порывисто обнял супругу, потом спохватился и повернулся к Стражу.
— Спасибо тебе! — срывающимся голосом прошелестел он. — Тебе… и… Владычице!
Губы едва слушались, в голове до сих пор не укладывалось, что царица змиекровных проявила милость. Найда тоже подняла на Стража взгляд, но сразу же потупилась, так ничего не сказав и лишь слегка порозовев. Однако Ёскулан сам чувствовал и её благодарность, и то, что человеческий разум теперь вполне уверенно одерживал верх. Владычица оказалась права в своём суждении, впрочем, как и всегда. Страж поискал кого-то взглядом и не найдя повернулся к Везничу, ехавшему на той же повозке, и протянул ему второй амулет — на солнце сверкнула волчья голова. Змиекровный ничего не сказал, но обескураженный столь щедрым подарком волхв и сам всё понял: амулет предназначался для его приёмной внучки, Вояны, которая, заметив приближение Стража, предпочла затаиться в ближайшем леске. Ёскулан её с такого расстояния, разумеется, чуял и мог найти, но бегать за ней не собирался. Старик рассыпался в благодарностях, но змиекровный, не слушая, уже направился обратно к своему дракону. Мгновение спустя сапфировая бестия взмыла в небо и вскоре исчезла в облаках. Поражённые до глубины души встречей со Стражем люди ещё какое-то время стояли, глядя ему вслед, силясь рассмотреть его вдали, а затем обоз потихоньку двинулся дальше.