Когда перевязываешь вывих… а получаешь предложения, к которым не готов

Друзья, мои огнедышащие и не очень!

Глава 6 сейчас пишется настолько активно, что у меня уже клавиатура начинает подозревать заговор против неё. Сцена за сценой ложатся на бумагу, и я безумно рад видеть, как история оживает — смешная, болезненная, тёплая, иногда слишком честная, как и положено нашим героям.

Хочу сказать одно огромное, масштабное, почти драконье спасибо всем вам — и тем, кто был со мной с самых первых строк, и тем, кто только недавно нашёл мою историю благодаря замечательному рецензенту, который написал о книге так, что мне самому захотелось её перечитать.
Вы — чудо.
Вы — топливо, на котором я лечу дальше.
И да, я вас обожаю. Каждого. Даже тех, кто читает молча и не ставит лайки: я вас вижу внутренним зрением дракона.

Как и обещал, новую главу я выпущу раньше старой — пусть немного нарушу хронологию, зато подарю вам горячее, свежее и хрустящее приключение сразу с огня.

А пока — держите новый арт по сцене, над которой я сейчас работаю. Там и Валери с выражением «ты только попробуй отпустить мою ногу», и Алиберт с вопросом на лице «почему страдаю я, если виноваты были они?».
В общем, всё как всегда — хаос, любовь, магия и лёгкое ощущение, что жизнь героев стремится меня пережить.

Спасибо, что летите со мной.
Спасибо, что ждёте.
Спасибо, что читаете.

С любовью,
Дракон из Сибири ️

Рег умудрился даже Линдзи довести до истерики. Только вот не неудачами на пути. Просто когда Линдзи посоветовала ему всё-таки смотреть на дорогу и на пейзаж вокруг, а он продолжал смотреть в кусочки бумаги, он вспылил.

— Не надо мне советовать – писательница убогих новелл!

— Убогих … новелл?! – переспросила Линдзи, дрожащим голосом.

Я сидел на земле, держа ногу Валери и туго её обвязывал с помощью повязки. Но даже на таком расстоянии я видел, как сильно изменилась наша бардесса после этих слов. Перо в её руках начало дрожать, а взгляд стал походить на хищника, который готовиться к нападению на свою добычу. И напряжение сейчас было таким сильным, что мне стало дышать тяжело. Однако Линдзи ничего не сказала, она лишь улыбнулась. Слишком вежливо для той, кто только что показывала пару минут назад желание навредить тому, кто её оскорбил.

— Ну… раз уж у меня одни только убогие новеллы, то, пожалуй, стоит добавить туда кое-что пикантное. Чтобы читателю не было скучно. Ты же против не будешь? Например… — она наклонилась вперёд, глядя прямо на Рега, — Я тут вспомнила, что ты ты постоянно по ночам стонешь. Так и напишу – «Воин-чародей не показывает никогда о том, что ему больно. Лишь только ночью, когда его никто не видит, он показывает свою боль».

Регонгар вытаращил глаза так, будто его только что огрели по голове довольно внушительной дубиной.

— Ч-чего?! Я не стону! Ты… ты что несёшь?!

— Ну как же, — протянула Линдзи, делая вид, что вспоминает, — Ты сам просил меня никому не говорить. Ибо говорил, что это будет не красиво, если про это кто-нибудь узнает. Но раз уж ты считаешь мои записи «убогими» … возможно, пришло время добавить что-нибудь интересное, чтобы мои новеллы перестали быть убогими.

Октавия, которая до того хохотала над паучьим бедствием, вмиг замолчала. Щёки её порозовели. Она посмотрела куда-то в сторону, в траву — настолько резко, что я бы поклялся, будто ей внезапно стала интересна структура местного мха, чем разговор двух самых говорливых членов нашего отряда.

Регонгар поперхнулся из-за слов халфлингши.

— Эй! Это… это не то, что ты думаешь! Мы просто… это…

Он вытер лоб, и я впервые видел, чтобы полуорк выглядел так, будто ему хочется закопаться в ближайшую яму.

Линдзи развела руками, глядя на него максимально невинно.

— Я молчала. Но раз уж ты говоришь, что я только и могу, что писать убогие новеллы, нужно написать абсолютно все события, что произошли во время нашего похода – она начала стучать пальцами по подбородку – И конечно же, я упомяну, что ты просил Октавию «ещё раз, но сильнее». Ведь это важная информация для читателей.

Октавия так резко прикрыла лицо руками, что я услышал хлопок от удара кожи о кожу.

— Линдзи! — простонала она тихо, — Я… я вовсе… это не…

Валери перестала реагировать на мою перевязку. Ибо она застыла, как статуя, пытаясь осознать услышанное. На её лице я видел только одно – наш экс-паладин вообще ничего не понимал из того, что слышала из уст Линдзи, Октавии и Регонгара.

— Постойте… — сказала она, — Вы… вдвоём… ночью…

Регонгар отбросил мятые кусочки бумаги, после чего буквально взревел.

— НЕТ! Это вообще всё не так!

— А ещё я видела, как в воздухе звучал свист плети – добавила Линдзи, после того как сделала глоток из бурдюка – И на каждый свист ты стонал всё сильнее и сильнее.

— Да потому-что она била меня ПЛЁТЬЮ, потому что мне это НУЖНО, ладно?! – сказал Регонгар, нервно почесывая свои руки — Это… это магическая тренировка! Это… это ритуал для контроля стихий! А то у меня татуировки … ДА! Татуировки сбоят, и их надо напитать кровью, чтобы я не злился постоянно … ВОТ!

И тут он понял, что здесь происходит. Ну а как иначе? Тут любой человек поймёт связь между стонами, ударами плетью и просьбами повторить. Ну, кроме Валери. Ибо она так ничего и не поняла, продолжая с недоумением смотреть на то, как нервничал Регонгар, краснела Октавия и улыбалась Линдзи с видом победителя.

Я тихонько выдохнул, потому что начал понимать одну простую вещь: Валери вот-вот начнёт задавать вопросы, которые никогда не должны задаваться вслух. Особенно когда рядом так много людей. И не важно, что эти трое сейчас с таким жарким спором обсуждали ночные приключения Регонгара и Октавии, что не замечали вообще ничего, что происходило рядом с ними.

Валери наклонилась ко мне ближе. Слишком близко. Мне было достаточно двинуться чуть-чуть повыше, чтобы её поцеловать. Она посмотрела в мои глаза очень пристальным взглядом. Было такое чувство, будто меня окунули в рыхлый снег.

— Алиберт… — прошептала она. — О чём они… вообще сейчас говорят?

У меня внутри всё сжалось. Нет. Нет. Только не это. Не сейчас. Она же… она же Валери. Я не могу ей сказать о том, что такое игры с хлыстом, и что Регонгар и Октавия поклонники такого. Не могу и всё, она потом в себя прийти не сможет.

Я сглотнул, и это помогло мне подобрать первые слова для объяснения слов этих людей.

— Эм… ну… — начал я говорить, и почувствовал как у меня всё внутри сжалось.

Как… тактично объяснить, что Октавия и Регонган по ночам устраивали БДСМ-джаз в палатке, не произнося слов «плеть», «стонал» и «ещё сильнее»? Да никак! Такое тактично никому не объяснить, если ты сам этого не ведал и не понимал.

— Это… — выдавил я, — Был разговор… о… тренировках.

— Тренировках? — нахмурилась Валери.

— Да! — вдохновился я. — Боевых. Эм… дыхательных. Ну, знаешь… кричать от боли — это важно для… эм… укрепления диафрагмы. А то … Ну, когда махаешь мечом … то дышать тяжело … А Рег, он же как бешеный мечами махает … Вот он и тренирует свою диафрагму, чтобы … эм …. Чтобы его дыхание не подводило. Вот …

Валери смотрела на меня, прищурившись. Неужели она не поверила? Апсу милосердный, само собой не поверила! Я говорил как мальчишка, который нашкодил, а сказать об этом боится.

— Он… кричал по ночам… чтобы укрепить… дыхание?

— Да! — чуть не выкрикнул я. — Очень редкая… из Нумерии … бо-бо-боевой школы… методика! Я книгу читал … Там советовали, чтобы дыхание не подводило … надо иногда кричать. И … эм … благодаря этому ты уставать не будешь, даже если дыхание собьёшь.

Пауза. Слишком длинная, и слишком тихая. Шум из-за разговора нашей троицы я за источник шума не считал, ибо я видел только Валери, а на остальное окружение практически не обращал внимания.

— Понятно, — серьёзно кивнула она. — Но почему тогда Линдзи сказала, что слышала, как Регонгар просил «ещё»?

Я закрыл глаза. Апсу, почему ты меня ненавидишь? Я же не совершал грехов!

В ответ я услышал только озорной шелест в небе. Видимо и синий дракон веселился, слушая как проходит путешествие нашей компании.

— Это… — я вздохнул. — Мотивация.

— Мотивация? — переспросила она.

— Ну да. Что-то похожее на: «Ещё! Ещё попытка! Я справлюсь!» Такое… кричащее наставление. Для силы духа.

Я услышал сзади тихий кашель Октавии и приглушённое хрюканье Регонгара. Линдзи вообще отвернулась, чтобы не выдать себя. Только не говорите, что они закончили свой разговор про ночные удары плетью, и начали слушать наш разговор.

Валери задумчиво кивнула.

— Тогда ясно. Хотя странная методика. Но если это помогает Регонгару в бою…

Я облегчённо выдохнул. Самое страшное позади, и можно забыть про этот разговор с плетью, криками и стонами.

— Думаешь, мне тоже стоит попробовать кричать по ночам? Чтобы укрепить диафрагму?

— Н-Н-НЕТ! – закричал я так, что птицы с деревьев улетели в небо.

И, как я понял, буквально все на этой лужайке вздрогнули от моего крика. Кошар, который до этого лениво валялся на стволе поваленного дерева, с громким мяуканьем прыгнул в кусты, где и затаился.