Алые паруса

Я редко перечитываю книги. Что есть — то есть. Уж очень я охоч до сюжета: до тайн, загадок, вот этих поворотов… и всего такого. Поэтому уже читаные книги воспринимаются мной как пенопласт. Как пластмассовая каша из «Матрицы», которую Нео ел — и тебе велел. В основном это хорошо: я не застреваю в прошлом, живу в одном времени с молодёжью… Но иногда — плохо.

Воспоминания — они как сыр. Имеют свойство портиться. Не быстро, но неумолимо. Так у меня испортилась Ассоль.

Дело в том, что среди многообразия женских типажей, с которыми сталкиваются мужчины, существует немало девушек, искалеченных излишне авторитарными отцами. Как хороший отец относится к друзьям и детским забавам? Как к важному этапу взросления. Нельзя вырастить здорового ребёнка, запретив ему общаться со сверстниками.

Если отец замыкает все контакты дочери на себя — жди беды. Да, это я о вас, сестрички Хачатурян. Вам повезло — вы поддерживали друг друга. А мне по работе приходилось сталкиваться со случаями, когда девочки оставались с мудаком-родителем в одиночестве. И ломались — замыкались на фигуре отца. Или матери — превращаясь в вечную прислугу. Никакой личной жизни. Ничего. Внешний мир несёт опасности и вред.

Книжная Ассоль — это именно такой случай. Вот как поступил с ней отец:

Лонгрен поехал в город, взял расчёт, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твёрдо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке мать; но лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам всё делать для девочки и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе.

Малообщительный по натуре, он после смерти жены стал ещё замкнутее и нелюдимее. Гостей он не выносил, тихо спроваживая их не силой, но такими намёками и вымышленными обстоятельствами, что посетителю не оставалось ничего иного, как выдумать причину, не позволяющую сидеть дольше. Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс не мог бы похвастаться даже коробкой спичек, купленной у него Лонгреном.

Девочка росла без подруг. Два–три десятка детей её возраста, живших в Каперне, пропитанной, как губка водой, грубым семейным началом, основой которого служил непоколебимый авторитет матери и отца, переимчивые, как все дети в мире, вычеркнули раз и навсегда маленькую Ассоль из сферы своего покровительства и внимания.

— Скажи, почему нас не любят?
— Потому что я оставил без помощи, фактически убил из мести одного из жителей общины, — должен был сказать Лонгрен. Но вместо этого он навешал доченьке на уши лапшу:

— Э, Ассоль, — говорил Лонгрен, — разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут.

Рядом шумит большой город. По уму, подрастающая Ассоль должна была найти компанию по интересам там — там полно её сверстников, там библиотека, книжная лавка, театр, музыканты. Вот только Ассоль не находит. Она уже относится ко всему подозрительно. Она уже видит во всех людях врагов.

Городские пацанчики такие: «У нас на выселках завелась Настя Вертинская! Гоу знакомиться». Думаете, такого не было? Я жил в маленьком городке — у нас девчонок знали и ценили. Это был ресурс, за который шли драки на танцах. И чтобы городское детское сообщество стало игнорить Ассоль — это означает только одно: это был её осознанный выбор.

Ничем хорошим эта история кончиться не может. Даже избавившись от отца, такие женщины остаются искалеченными на всю жизнь. У них нет опыта социальных контактов, умения выстраивать отношения. У них нет тяги к сексу — сексуальность не развивается без контактов с парнями. Они просто живут. Некоторые из них постепенно оживают, расцветая, как поздние цветки… Но главное их отличие от Ассоль в том, что в их жизни не случилось Грея.

Я серьёзно. Поспорив в бложике с читателями, которые утверждали, что я наговариваю на Ассоль, я перечитал повесть Грина. И снова был очарован прелестью описанной там истории. Главный герой книги — не Ассоль. Главный герой тут Грей.

Этот человек сумел совершить невероятное. Он воплотил легенду в реальность. Вся наша культура построена на чествовании героев, сумевших добиться невозможного: пастушок Давид убивает из пращи Голиафа; Орфей (почти) спасает возлюбленную из царства смерти; поросёнок строит каменный дом и противостоит волку. Грей идеально вписывается в этот ряд подвигов — он спасает (почти) загубленную отцом девичью душу… при помощи относительно простых бытовых приборов: красного шёлка, оркестра и шлюпки.

Я делаю то, что существует как старинное представление о прекрасном — несбыточном и что, по существу, так же сбыточно и возможно, как загородная прогулка. Скоро вы увидите девушку, которая не может, не должна иначе выйти замуж, как только таким способом, какой развиваю я на ваших глазах. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное — получать дражайший пятак, легко дать этот пятак; но когда душа таит зерно пламенного растения — чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии.

Вы видите? Эта история — о книжном мальчике Грее, который воплотил в жизнь фантастическую историю, желавшую быть реализованной. Он сотворил новую реальность, он вернул в мир магию и веру в чудо. Как бы ни кончились его отношения с Ассоль, он уже стал легендой. И через сотню лет местные жители будут вспоминать историю о Капитане и Девушке, которая смогла.

Ассоль в книге тоже прекрасна. Замкнувшись на фигуре отца, она не озлобилась. Не возненавидела людей, не стала набираться злобы. Она убежала в сказку. И закрыла за собой дверь. Так что не надо уверять, что Ассоль в этой истории абсолютно пассивна. Нет. Убежать, если нет силы победить, — это тоже победа.

Очень хорошая история. Я не жалею, что перечитал.

P.S. Финал Грином завален. Если я правильно разбираюсь в приморских девушках, то в прибое они должны были собраться примерно все. Включая некоторых замужних. И каждая бы махала руками Грею, уверяя, что его Ассоль — именно она.