Просыпаешься утром с похмелья, а в голове голоса... Что делать?!

Именно с этим столкнулся герой моего романа "Явь и Навь: Врата в пустоту" в новой главе.

Ситуация, в которой большинство людей испугались бы до дрожи, он сначала списывает на последствия бурной ночи. Но чем дальше — тем меньше похоже на случайность. И тем отчётливее становится ощущение, что с ним говорят не грибы, не подсознание и не фантазия…

...На кухне его встретили грязные тарелки и пустые бутылки. Он налил себе воды в мутный стакан. Пил, не отрываясь, чувствуя, как прохладная жидкость катится по пересохшему горлу, но облегчения почти не было.

Докуривая сигарету, он попытался собрать мысли в кучу. Вчера… что вчера? Сначала лошок молодой заходил, потом с пацанами встретился. К Соплюхе ходили, подурачились там. Дальше с грибами порешали. Потом, кажется, пошли в магазин. Да, точно, за пивом. Затем шаверма. Шаверма была странной… Скиф психанул из-за морковки по-корейски — орал на повара минут десять. Потом вроде собирались кому-то навалять, но кто это был, Килла уже не помнил. Дошли до дома… а до чьего дома? Да нет, вроде, до сюда. О чём-то громко ржали. То ли из-за надписи на стене, то ли из-за того, что Шмель пытался курить три сигареты сразу. Сколько раз ходили за добавкой, сосчитать было невозможно. Мысли тянулись липкими нитями, всё перемешивалось в голове, как варево в старом казане. Вспоминать что-то подробнее сил не было. Да и какой смысл? Разве что понять, куда делся Скиф…

Размышляя обо всём этом, Килла уставился на открытую бутылку пива, стоявшую на кухонном столе. Она была выпита наполовину, и луч света из окна бил прямо в стекло, заставляя тёплую жижу внутри отливать мутным янтарём. Тошнотворный запах из горлышка тянулся в воздух, густой и приторный. От одного вдоха скрутило живот. Он поморщился, взял бутылку и медленно переставил её под стол.

Решив, что пришло время хоть как-то прояснить ситуацию, он нащупал телефон. Тёплый, липковатый от пота, гаджет безвольно провис в его пальцах. Килла медленно прокрутил список контактов. Но вместо имён плясали эмодзи фруктов: вишня, киви, арбуз, дыня… Дыня подмигнула. Он моргнул. Потом ещё раз. Фрукты глядели на него и плясали, как на детском утреннике.

— Чё за хрень… — пробормотал он и отбросил телефон на стол.

Шлёп.

И тут же по поверхности стола поползла густая кроваво-красная жидкость. Она стекала вниз тяжёлыми каплями и с гулким стуком ударялась о пол. Килла замер, глядя на это зрелище. Телефона больше не было. На столе лежала картонная коробка сока, из надорванного уголка которой вытекал напиток.

— Сраные грибы… — прорычал он, но так и остался сидеть на месте, будто привязанный невидимыми верёвками. Мысль о том, чтобы встать за тряпкой, показалась такой же абсурдной, как идея выпрыгнуть в окно. Тело было ватным и иссохшим. Каждая клетка сопротивлялась даже мысли о движении.

— Не парься, Скиф зарыгался в ванной. Там же и уснул, — раздался в голове игривый голос.

Килла замер с сигаретой на полпути ко рту.

— Тебе-то откуда знать? — недоверчиво скривился он. Разговаривать с голосами в голове для него было не впервой. После хороших грибов бывало и не такое. Иногда эти голоса даже были правы. Но чаще советовали всякую хрень.

Он щёлкнул зажигалкой, затянулся.

— Если ты угадаешь, где мои носки, вот тогда я точно начну переживать, — буркнул он сквозь дым.

— А ты пойди проверь, — подначивал озорной голос.

— Да чтоб тебя, — выдавил Килла, решительно встал, но тут же пожалел — голову пронзила новая вспышка боли. Он зашипел сквозь зубы, вцепился рукой в косяк, подождал, пока стены снова обретут устойчивость, и, тихо ругаясь, поплёлся к ванной. Включил свет, прищурился от болезненного блика, открыл дверь. Скиф лежал в ванне, скрюченный, как сломанная марионетка. Правая рука, на которой он устроил голову, блестела чем-то липким и подозрительно напоминавшим морковку по-корейски. Он стоял секунду, прислушиваясь: дыхание есть.

— Ну и славно, — прошептал он себе под нос.

Выключил свет, аккуратно закрыл дверь, будто боялся разбудить дракона, и двинулся обратно на кухню, всё ещё потирая висок.

— Теперь веришь? — голос вернулся с явным самодовольством.

Килла молчал, но средний палец, показанный воздуху, вполне мог сойти за ответ.

Главный вопрос: что бы сделали вы?

— Послали бы голос на три буквы?
— Попытались бы игнорировать?
— Прислушались бы — вдруг это шанс подружиться с ним и использовать себе во благо?
— Или, наоборот, поняли бы, что именно такие «голоса» обычно приводят к очень плохим решениям?

Глава уже доступна — и то, что началось в ней, станет одной из самых опасных линий всего сюжета.

Ссылка на главу: https://author.today/reader/517545/4921593